Вышвырнуть из Карадока Агнес? Слова Ульрика показались ей такими же смехотворными, как и его гнев. Губы Бронуин упрямо вытянулись в одну плотно сжатую линию.
– Этот замок стал домом моей тети с тех пор, как поженились мои родители, и останется им, пока я здесь! Если ты ее вышвырнешь, то и я уйду! Агнес пыталась помочь тебе, ты, неблагодарный невежественный осел! Она даже защищала тебя передо мною, а ты выгоняешь ее из дома! Как… – проклятый подбородок начал дрожать. – Как ты посмел!
Ульрик вздохнул и поднял глаза к потолку.
– Собачья душа, не могу же я спорить с плачущей женщиной!
Бронуин решительно вытерла глаза рукавом, чтобы муж увидел все, что выражал ее взор.
– Во имя Господа, я не плачу! Слезы – признак слабости и поражения, а это совсем другое, – заявила она, толкая супруга в грудь обеими руками. – Это гнев, милорд! – на этот раз Бронуин обрушилась на него со всей своей силой, заставив Ульрика покачнуться.
Не обращая внимания на яростный натиск жены, лорд обхватил ее за талию и приподнял, возмущенную и брыкающуюся. Бронуин хотела заставить его опустить ее на пол, но совершенно неожиданно Ульрик бросил ее во всей одежде в приготовленную для купания лохань. С отчаянным криком, заглушённым водой, Бронуин с головой ушла под воду, но, нащупав опору, выбралась, изрыгая такой поток ругательств на своем родном уэльском наречии, что у самого Сатаны почернели бы от стыда уши.
– Как ты посмел! – закончила она, заметив, что Ульрик, замкнувшись в напряженном молчании, не отвечает ей.
– Собачья душа, женщина, скажи спасибо, что я вообще тебя не утопил! – его голос звучал глухо, словно горло сжалось от боли.
Он отступил к постели, отодвинувшись от мокрой женской фигуры в лохани.
– Если бы ты еще раз меня ударила, я…
– Ульрик! Осторожнее…
Не успела Бронуин договорить, как ее предостережение было заглушено треском рвущейся ткани и последовавшим проклятием. Резко выпрямившись, лорд рассматривал окровавленный рукав и глубокую царапину на руке, отыскивая гвоздь, ставший причиной несчастья. Не зная, то ли выбраться из лохани, оставив мокрые следы на свеженатертом полу, то ли просто нырнуть под воду и утопиться, Бронуин смотрела, как Ульрик в ярости голыми руками вырывает злополучный гвоздь, который они с тетей пристроили, как им показалось, в самом незаметном месте.
– Что это такое, миледи? – прорычал он, швыряя ей гвоздь. – Так вы пригвождаете демонов?
Хотя вода в лохани была горячей, Бронуин задрожала.
– Это защита от злых духов… Всем известно, что железо…
– Гвозди вбиты только в нашу кровать? – враждебно спросил Ульрик.