– Получилось! – прошептала она, словно от слишком громких изъявлений восторга пламя могло погаснуть.
Девушка медленно поднялась на ноги и огляделась, высматривая более толстые сухие ветки для костра, как вдруг услышала хлопок и шипение. Сердце у нее екнуло при виде соскользнувшего с дерева снега, быстро превращавшегося в пар. С шипением воды угасло и ее ликование. К вящему ужасу и трутница, легкомысленно оставленная ею открытой, также оказалась погребенной под снегом, свалившимся с дерева.
Бронуин в отчаянии выругалась. «Ну, что теперь?» – вопрошала она себя. Бронуин глянула на Пендрагона в надежде найти другое огниво с кремнием среди вещей наемника. Увидев, что седельный мешок он с собой не взял, она покопалась в мешке, но безуспешно. Скорее всего, трутницу наемник хранил при себе в одном из многочисленных карманов на поясном ремне. «Собачья кровь, – подумала девушка с досадой, не замечая, что употребляет выражения из чужого лексикона. – Вольф решит, что его спутник болван и будет прав!»
Несчастная и замерзшая, Бронуин после неудачной попытки разжечь костер завернулась в одно из своих одеял, так что, когда Вольф вернулся, он нашел ее дрожащей от холода и съежившейся в клубочек между двумя лошадьми.
– А где же костер, парень?
Бронуин взглянула на него из-под сплетенных пальцев, ее локти лежали на коленях.
– Его погасил снег, упавший с дерева.
– А оставшийся трут, конечно же, промок? – спросил Вольф, беря в руки трутницу и разглядывая ее, словно не веря своим глазам.
– Если ты так же голоден, как и наблюдателен, то мог бы поскорее наверстать упущенное время, – ворчливо заметила Бронуин. – Я собрал хвороста на всю ночь и присмотрел за лошадьми.
Как и подозревала Бронуин, трутницу Вольф держал при себе в мешочке, привязанном к поясу. Хмыкнув, он огляделся и передвинул носком сапога камни, из которых она выложила место для костра, на ярд в сторону.
– Всегда следует разжигать костер на открытом месте, парень, на случай, если какое-нибудь дерево вздумает стряхнуть капли дождя или снег, чтобы погасить огонь.
Бронуин должна была бы найти достойный ответ, но она промерзла до костей и слишком долго мечтала о жарком пламени, чтобы сейчас вступать в перебранку. Кроме того, можно будет, наконец, приготовить поесть.
– Ты сможешь освежевать кролика?
Однажды Бронуин видела ободранного кролика. Она поколебалась, прежде чем признаться. Впрочем, одного провала в день вполне достаточно, лучше уж сказать правду.
– Я только однажды видел, как это делается, сэр, – извиняющимся тоном произнесла она.