Мириам потащила свою госпожу к ступенькам лестницы, ведущей на башню.
– Поднимайтесь, миледи!
Повинуясь острию клинка, Бронуин обреченно послушалась.
– Куда ты? – спросил Ульрик.
Он был совсем рядом, Бронуин хотелось увидеть мужа, хотя бы ценой самой жизни, но видеть она могла лишь ослепительно яркое небо – особенно, яркое по контрасту с темнотой, уже собиравшейся в уголках сознания.
– Мы произведем обмен на верхней площадке башни, милорд… где нам никто не помешает!
Правый туфель Бронуин соскользнул с ноги и скатился вниз по ступенькам, когда она продвигалась вслед за служанкой, тащившей ее, как собаку на поводке, намотав цепи на шею и покалывая острым клинком. Хватка была так сильна, что Бронуин в любой момент могла потерять сознание от недостатка воздуха. Ее жизнь и жизнь ребенка находилась в руках безумной женщины, доведенной до отчаяния.
Наконец Бронуин почувствовала под рукой шершавые зубцы башни и догадалась, что они уже стоят на самом верху. Подтащив к себе свою жертву, Мириам крикнула:
– Это… совсем нетрудно, милорд! Положите ребенка перед собой и отойдите!
– Брось кинжал в море, и я сделаю со своим кинжалом то же самое, – поставил условие Ульрик.
Мириам истерически засмеялась, голос у нее стал таким резким, что и у глухого заболели бы уши.
– Кажется, мы зашли в тупик, милорд! Но сейчас все это кончится! Сейчас!.. Вот!
Служанка яростно рванула цепь, и нажим кинжала от ее усилия ослабел. Из последних сил Бронуин дернулась в противоположную сторону, чтобы не задохнуться. Цепь, не рассчитанная на такую нагрузку, разорвалась, и ее куски полетели Мириам в лицо. Разозлившись, та злобно ударила пленницу по спине. Бронуин покатилась, и вдруг под ногами у нее оказалась пустота, больше не было ступенек, только воздух.
– Ульрик – вскрикнула она, вцепившись в обломок скалы.
Пальцами Бронуин ухватилась за зазубренную кромку грубого камня. Она повисла на стене.
– Бросьте кинжал, милорд, и положите ребенка, не то я ударю вашу жену по пальцам! – бесновалась Мириам над головой Бронуин.
– Хорошо. Кинжал выброшен, как видишь. Теперь отойди, а я положу ребенка.
Волна тошноты захлестнула Бронуин. Целую вечность длилось мгновение, прежде чем тень от взметнувшихся юбок Мириам пронеслась у нее над головой и послышались звуки быстрых шагов и учащенное дыхание. Снова засияло зимнее небо, скрытое раньше фигурой Мириам, и появилось вдруг лицо Ульрика. Бронуин чуть не разжала пальцы от радости. Сильные руки втаскивали ее наверх.
– Любимая! Я с тобой!
Тяжело дыша, Бронуин беспомощна висела, боясь разжать пальцы и не находя опоры на гладкой стене. Она прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла снова, Ульрику уже помогал лорд Жиль.