– Только что из бочонка, красавчик, – хихикнула она и низко наклонилась, наполняя кружки, чтобы все могли рассмотреть ее пышную грудь.
– Ей богу, я передумал! Хочу молока и прямо сейчас!
Дэвид сгреб девицу в охапку и усадил себе на колени, расплескав эль. С рычанием он зарылся лицом в ее груди. Служанка принялась взвизгивать и хихикать, притворно сопротивляясь.
– Не сейчас, сэр! Мне еще несколько часов работать.
– А потом? – спросил Дэвид, уловив начало фразы.
– Все зависит от того, сколько монет вы положите мне в руку. У Рутти, – показала женщина на себя, ухитрившись таким образом представиться, – есть лишняя комнатка в домике за трактиром, но за нее придется заплатить, хотя провести там ночь вам будет гораздо приятнее, чем в амбаре.
Бронуин посмотрела вслед девушке, которая, виляя бедрами, направилась к бочонкам с элем, где стоял хозяин. Соблазнительное покачивание бедер притягивало взгляды всех мужчин, находившихся в комнате.
«Что Дэвид в ней нашел?» – грустно удивлялась Бронуин. Девица была неряшливой, немытой и легкодоступной. Бронуин сомневалась, что гребень касался ее волос с тех пор, как мать в последний раз причесывала их, и, вполне вероятно, там кишмя кишели вши.
– Какого черта ты уставился, сопляк?
– Меня удивляет ваш выбор женщины, не подобающий человеку вашего положения.
– Ха! Где это ты научился разговаривать так высокопарно?
– Это мое личное дело, – неприязненно ответила Бронуин.
– А мои женщины – мое дело!
«Подумать только, а ведь я чуть не вышла за него замуж!» – молча негодовала Бронуин. Одному богу ведомо, какую заразу он мог принести в дом при таком беспутном поведении! Если б ее отец знал о развратном поведении Дэвида, то, конечно же, немедленно разорвал бы помолвку.
– Этот человек вне себя от горя. Любовь всей его жизни недавно ускользнула у него из-под носа, – насмешливо заметил Джон и высоко поднял кружку. – За очаровательную покойницу леди Бронуин Карадокскую!
– По крайней мере, Ульрику Кентскому она не достанется, – пробормотал Дэвид, присоединяясь к тосту.
Бронуин отхлебнула эля, чувствуя себя неловко оттого, что приходится пить по поводу своей собственной кончины. Очевидно, вести о случившемся побоище распространялись быстрее, чем она ожидала, учитывая время года. Искры восстания, без сомнения, уже носились в воздухе, достаточно было малейшего повода, чтобы оно действительно произошло.
Некоторое время назад ее неприятно поразило, что Дэвид оставил без ответа ее мольбу приехать и спасти невесту от необходимости исполнять повеление короля. Были ли искренними его любовные клятвы и обещания, жениться, которые он так пылко изливал, отправляясь на войну? На самом ли деле его сердце принадлежало ей? Теперь Бронуин считала его клятвы образцом бессмысленного красноречия, убедившись, что под любовью Дэвид подразумевает лишь похоть.