– Вы ничего не услышите, сэр, пока не покинете эту комнату, чтобы дать мне возможность спокойно вымыться. Это самое малое, что вы можете для меня сделать после того, как помыкали мною, не хуже, чем рабом, в течение последних дней и вели себя возмутительно грубо. Никогда мне… – ее голос дрогнул, когда Вольф шагнул в воду. – Ч-что вы делаете?
– Искупаю грех. Я не могу теперь допустить, чтобы столь знатная леди мылась без посторонней помощи.
Бронуин сжалась, стараясь занять как можно меньше места в бассейне. Ей захотелось, чтобы трещина, бежавшая по одной из стенок, разверзлась и поглотила ее, или чтобы одна из труб втянула ее в себя. Ничего хуже того положения, в котором она очутилась, и представить себе было нельзя. Уровень воды поднялся – значит, Вольф собирается не только мыть ее, но и сам не против разделить с ней купание!
– Я уже вымылась, сэр! – поспешно прошептала Бронуин, испытывая отчаянное желание выбраться из воды и завернуться в полотенце, пока окончательно не потеряна возможность соблюсти хоть какое-то достоинство.
– Охотно верю! – воскликнул Вольф, одной рукой удерживая Бронуин за талию, а другую, прижимая к ее рту, чтобы заглушить вырвавшийся у девушки возмущенный возглас.
– Т-с-с, миледи! Иначе ваша тайна откроется! И что тогда подумает Дэвид, увидев свою возлюбленную живой и в объятиях мужчины?
Бронуин почувствовала, как дрогнул от смеха мускулистый торс, к которому она оказалась прижатой. На Вольфе было, хотя б полотенце, а сама она оставалась, в чем мать родила!
– Ну что, поговорим спокойно, или же вы предпочитаете, чтобы сейчас здесь появились свидетели вашего разоблачения?
Не имея возможности ответить, так как рука наемника все еще зажимала ей рот, Бронуин кивнула и перестала сопротивляться.
– Ах, Эдвин, Эдвин, Эдвин… – с досадой повторял Вольф, придерживая ее за талию на случай, если она вздумает ускользнуть. – Как женщина ты гораздо привлекательнее. Что ты задумал, парень?
Бронуин скрестила руки на груди и пробормотала:
– Я подумала, что в мужской одежде путешествовать безопаснее, но убедилась в своей ошибке уже при нашей первой встрече.
Спутнику Бронуин потребовалось несколько минут, чтобы справиться с приступом смеха, сотрясавшим его тело. Противоречивые чувства разрывали девушку: облегчение при виде того, что гнев Вольфа, скрывавшийся под величайшим удивлением, вроде бы исчез, и ярость из-за его неуместного, с ее точки зрения, смеха.
– Если бы вы были благородным человеком, сэр, то отпустили бы меня и позволили одеться.
– Но, как вы прекрасно понимаете, миледи, я к таковым не отношусь. Напротив, я собираюсь воспользоваться случаем.