девчонок в форме школы — чёрных спортивных курточках — обычная картина по утрам. Школа известна своими стильными первоклассными девчонками, но ещё обидней то, что им не приходится взбираться на этот убийственный холм. Нет, я совсем не завидую Танигути.
— Да в чём дело-то? У тебя и так есть Харухи! Похлёбка… наверняка, она сама её делает? Похлёбка на костре звучит, на мой вкус, немного глуповато и скучно, но тебе, я уверен, понравится. Завидую тебе, Кён!
Вот урод. Он завёл речь о Рождестве только чтобы дать себе повод порисоваться?
— Ммм, пожалуй, надо мне уже решать, где и как мы будем проводить время. Даже и не знаю, что выбрать!
Настроение у меня падало с каждой секундой.
После школы не случилось ничего необычного. Меня и Коидзуми гоняли по всей клубной комнате, заставляя развешивать новые принесённые Харухи украшения. Харухи отдавала распоряжения и тыкала во все стороны пальцем. Наша визитная карточка, Асахина-сан, в костюме Санты подавала чай. Нагато сегодня читала книжку в твёрдом переплёте… снова надев себе на голову праздничный колпак.
День подошёл к концу. Содержимое похлёбки так и не было утверждено. Единственное принятое решение было сделать меня носильщиком и отправить прочь за покупками. Что это будет за похлёбка, а? Очень надеюсь, что не из всего, что попадётся под руку. Я бы предпочёл избежать «похлёбки наудачу», слишком опасно это попахивает.
Для пролога получается слишком длинно. Однако всё вышеизложенное действительно только пролог, ничего больше. К самому рассказу я только приступаю, и начался он со следующего дня. Может, впрочем, он начался ещё ночью, но это ничего не меняет.
Следующий день был декабрём 18-го, когда замёрзли даже горные ветра. В этот день я провалился в пучины ужаса.
Скажу вам заранее: шутками тут и не пахло.
Этим утром я проснулся от того, что моя сестра, как обычно, сдёрнула с меня одеяло убийственным рывком, и оно полетело прочь — вместе с трёхцветным котом, завернувшимся в него рядом со мной. А вот и моя сестрёнка, мой утренний киллер, послушно исполняющий мамины поручения.
— Мама говорит тебе поесть как следует.
Улыбаясь, моя сестрёнка подхватила недовольного кота с кровати обеими руками, и ткнулась к нему носом между ушей.
— Сями, тебе тоже! Есть пора!
Сямисэн, ставший нашим домашним питомцем после школьного фестиваля, зевнул с безразличной мордой, и облизал свои передние лапы. Когда-то он умел разговаривать, а нынче трёхцветный кот полностью потерял свой голос и прочно застолбил в нашем доме место обычного домашнего любимца. Он стал типичным невыразительным котом, каких полно повсюду — как будто бы мне померещилось, что этот кот вообще мог говорить по-человечьи. Кот он отличный и не привередлив; мурлычет редко, почти никогда — как если бы он забыл и кошачьий язык вместе с людским. Как-то вышло, что он устроил себе кровать в моей комнате, и понемногу привык к частым приставаниям моей сестрёнки, которая постоянно рвалась ухаживать за Сямисэном.