Я плохо понимал, что к чему, но звучало очень серьёзно. Конечно; все, за исключением меня, — даже Харухи, — получили новые воспоминания; женская школа стала школой с совместным обучением и в этой школе оказалась часть учеников «северной старшей», а все их воспоминания были незаметно подправлены; агент «Корпорации», пришелица Нагато и гостья из будущего Асахина-сан все получили другие жизни, не говоря уже о том, что вернулась Асакура, а о Харухи никто из «северной старшей» и вспомнить не мог. А теперь, оказывается, ещё и начальство Нагато стёрли.
Ну и переплёт.
— При помощи украденных у Судзумии Харухи сил, человек, исправивший время, сумел изменить данные, связанные с воспоминаниями о прошлом в пределах 365-ти дней.
Другими словами, все воспоминания с прошлого декабря, — в том времени, из которого я прилетел, — по 17-е декабря этого года были полностью переписаны. Но с воспоминаниями о Танабате три года назад, — то есть, сейчас, — виновник ничего поделать не мог. Только благодаря Харухи, вспомнившей, что случилось на Танабату, я смог вернуться сюда. Но кто же этот болван, творящий всю ту же ерунду, что творила бы Харухи?
Нагато продолжала сверлить меня взглядом:
— Чтобы восстановить этот мир, необходимо отправиться в 18-е декабря три года спустя, и активировать программу восстановления сразу после того, как человек, исправивший время, закончит вносить изменения.
Значит, теперь мы полетим обратно на три года в будущее, да? Восстанавливать, конечно, всё будешь ты?
— Я не могу лететь.
Почему же?
Когда Нагато указала на комнату для гостей, я тут же всё понял.
— Я не могу оставить их одних.
Нагато объяснила, что чтобы поддерживать время в комнате, где спали другой я и Асахина-сан замороженным, она сама не должна совершать путешествий во времени. Затем она сказала таким тоном, как будто отвечала, который час:
— Emergence mode.
— Что это значит? — я немного заволновался.
— Гармонизация.
Всё равно не понимаю.
Нагато медленно сняла очки и накрыла их обеими руками. Как будто вися на нитках, очки в её ладонях поплыли по воздуху. Если бы я увидел, как такое делает обычный человек, я бы решил, что к его пальцам привязаны какие-то невидимые нити. Конечно, Нагато таких нормальных трюков делать не станет.
Искажение.
Рамка и стекло принялись скручиваться, обретая странную форму водоворота; во мгновение ока очки обернулись другим предметом. Форма его мне была знакома; это был предмет, вселяющий ужас в сердце любого человеческого создания.
Я нерешительно высказался:
— Похоже на огромный шприц.
— Верно.