Констанс обвела взглядом зал, откуда ее все это время далеко уносили похотливые видения. Впечатление было такое, будто она зачарована.
Эти люди хотят, чтобы дочь кузнеца отдала своего первенца. Пречистая Дева, Констанс никогда не отдала бы ни Оди, ни Беатрис. Такое надругательство над материнским чувством может прийти в голову только мужчинам.
Она подняла руку, призывая к молчанию. Сразу же стало тише. Во всяком случае, крики в глубине зала прекратились.
– Виллан… – Силы небесные, в своих бурных чувственных переживаниях она забыла его имя. – Где он родился? На нормандских землях?
Бейлиф был в явном замешательстве.
– В Кутансе, миледи.
– И стало быть, – продолжала она допрашивать, – он приписан к землям шерифа в Кутансе? Бейлиф кивнул.
– Итак, во Франции он крепостной. – Она остро чувствовала устремленный на себя взгляд егеря. Девушка также не сводила с нее глаз.
– Миледи, – Банастр наклонился вперед, – может быть…
Констанс жестом велела ему замолчать.
– Скажите мне, бейлиф, каково положение егеря здесь, в наших краях.
Тот ответил с некоторым раздражением:
– Он все равно виллан.
– Я что-то не понимаю. Это ведь не Нормандия – Англия. Приписан ли егерь к каким-нибудь английским землям шерифа?
Бейлиф нахмурился:
– Это к делу не относится. Где бы ни находились земли, здесь или в Нормандии, крепостной все равно крепостной.
– У нас здесь нет никаких крепостных, – выкрикнул староста Неверсби. – Английский закон никого не признает крепостным, всецело принадлежащим своему господину, навсегда приписанным к его землям.
Никто из них, включая и саму Констанс, не знал закона во всех его тонкостях. Ясно было только, что английский закон – это английский закон, а не нормандский. В глубине зала, где стояли вилланы, почувствовалось радостное оживление. Расставленные вдоль стены рыцари Эверарда предостерегающе притронулись к своим мечам.
Бейлиф повернулся к людям шерифа и начал с ними советоваться. На консультацию ушло некоторое время. Пока происходил этот разговор, они стояли спиной к Констанс.
Брат Эланд повернулся к управляющему:
– Как они, по-вашему, поступят?
Однорукий рыцарь неопределенно пожал плечами. Констанс провела ногтем вдоль глубокой царапины на столешнице. Любопытно, гадала она, не встретился ли егерь с дочерью кузнеца на ярмарке в Михайлов день? Если так, то он блуждал далеко от владений шерифа.
Бейлиф повернулся в их сторону.
– Виллан, – сказал он, – вернется в Рептон и никогда больше не появится в вашем поместье, графиня. Он поступит так, как велит ему господин, и женится на крепостной девушке, которую ему выберут.