– Субботняя ночь, – сказал он.
– Я знаю, – ответила она.
Они молчали несколько секунд, а затем она сказала:
– Я не получу мое лечение, да?
– Нет, – сказал он.
– Тогда я могу забеременеть, – сказала она. – Мне нельзя иметь детей, и тебе тоже.
Он хотел сказать ей, что они идут в такое место, где решения Уни не имеют силы, но было еще слишком рано: она могла испугаться и стать неуправляемой.
– Да, я думаю, ты права, – сказал он.
Он связал ее, накрыл и поцеловал в щеку. Она молча лежала в темноте. Он встал с колен и пошел к своим одеялам.
Отрезок пути в воскресенье прошел благополучно. Рано утром группа молодых членов остановила их, но только чтобы попросить о помощи в починке велосипеда. Лайлак сидела на траве в стороне, пока Чип работал. К закату солнца они были в парковой зоне к северу от 14266. Проехали около семидесяти пяти километров.
Опять было трудно найти укрытие, но Чип все-таки нашел – развалины стен до-Объединенческого или ранне-Объединенческого здания, покрытые, как крышей, провисающей массой дикого винограда и ползучих растений – это укрытие было больше и удобнее, чем то, которое было у них на прошлой неделе. В ту же ночь, несмотря на то что они ехали весь день, он пошел в 266 и принес трехдневный запас пирогов и напитков.
Лайлак стала раздражительной.
– Я хочу почистить зубы, – сказала она, – и я хочу принять душ. Сколько мы еще будем так жить? Всегда? Тебе, может быть, нравится жить, как животному, но мне нет, я человек. И я не могу спать со связанными руками и ногами.
– Ты же спала на прошлой неделе, – сказал он.
– Ну, а теперь не могу!
– Лежи тихо и дай мне поспать, – приказал он.
Когда она смотрела на него, в ее взгляде не было больше жалости. Она неодобряюще хмыкала, когда он брился и когда читал, отвечала коротко или вообще не отвечала, когда он о чем-то спрашивал. Она заартачилась, когда они делали гимнастику, и ему пришлось взять пистолет и пригрозить ей.
Время подходит к восьмому маркса, дню ее лечения, сказал он себе, и эта раздражительность – естественная реакция на положение пленника и дискомфорт, это признак здоровой Лайлак, которая похоронена в Анне СГ. Это должно радовать его, но жить рядом с агрессивностью и раздражительностью гораздо труднее, чем с симпатией и членским послушанием, которые были на прошлой неделе.
Она жаловалась на насекомых и на скуку. Была одна всю ночь, и она жаловалась на дождь.
Однажды ночью Чип проснулся и услышал, что она двигается.
Он посветил фонариком. Она развязала руки и развязывала ноги. Он снова связал ее и ударил.
В эту субботнюю ночь они не разговаривали.