Теперь женщины.
Мадам Рената Клебер. Молоденькая. Пожалуй, едва за двадцать. Жена швейцарского банковского служащего. Едет к мужу в Калькутту. Красавицей не назовешь – остроносенькая, подвижная, говорливая. С первой же минуты знакомства сообщила о своей беременности. Этому обстоятельству подчинены все ее мысли и чувства. Мила, непосредственна, но совершенно несносна. За двенадцать дней успела досмерти надоесть комиссару болтовней о своем драгоценном здоровье, вышиванием чепчиков и прочей подобной ерундой. Настоящий живот на ножках, хотя срок беременности пока небольшой, и собственно живот только-только обозначился. Разумеется, Гош улучил момент и спросил, где эмблема. Швейцарка захлопала ясными глазенками, пожаловалась, что вечно все теряет. Что ж, это очень даже могло быть. К Ренате Клебер комиссар относился со смесью раздражения и покровительственности, всерьез же за клиентку не держал.
Вот ко второй даме, мисс Клариссе Стамп, бывалый сыщик приглядывался куда как заинтересованней. Тут что-то, кажется, было нечисто. Вроде бы англичанка и англичанка, ничего особенного: скучные белесые волосы, не первой молодости, манеры тихие, чинные, но в водянистых глазах нет-нет да и промелькнет этакая чертовщинка. Знаем, видели таких. Кто в тихом омуте-то водится? Опять же примечательные детальки. Так, ерунда, кто другой и внимания бы не обратил, но, у старого пса Гоша глаз цепкий. Платья и костюмы у мисс Стамп дорогие, новехонькие, по последней парижской моде, сумочка из черепахи (видел такую в витрине на Елисейских полях – триста пятьдесят франков), а записную книжечку достала – старая, дешевенькая, из простой писчебумажной лавки. Раз сидела на палубе в шальке (ветрено было), так у мадам Гош точь-в-точь такая же, из собачьей шерсти. Теплая, но не для английской леди. И что любопытно: новые вещи у этой Клариссы Стамп все сплошь дорогие, а старые плохонькие и самого низкого качества. Неувязочка. Как-то перед файф-о-клоком Гош у нее спросил: «А что это вы, сударыня, золотого кита ни разу не наденете? Не нравится? По-моему, шикарная вещица». Что вы думаете? Залилась краской почище «японского дворянина» и говорит: мол, надевала уже, вы просто не видели. Врет. Уж Гош бы заметил. Была у комиссара одна тонкая мыслишка, но тут требовалось подгадать психологически верный момент. Вот и посмотрим, как она отреагирует, эта Кларисса.
Раз уж мест за столом десять, а безэмблемных набралось четверо, решил Гош дополнить комплект за счет прочих субъектов, хоть я со значками, а тоже по-своему примечательных. Чтоб расширить круг поиска – места-то все равно остаются.