Смерть Ахиллеса (Акунин) - страница 156

Впереди плыла рыба-лоцман, бравый есаул, свирепо рассекавший толпу взмахами белых перчаток. По обе стороны от генерала шли по трое офицеров. Замыкал шествие камердинер, который, однако же, от дверей повернул обратно к экипажу и стал руководить разгрузкой багажа.

Ахимас успел заметить, что Соболев несет в. руке большой и, кажется, довольно тяжелый портфель телячьей кожи. Комично: объект сам притащил гонорар за свое устранение.

Корреспонденты бросились за героем в вестибюль, надеясь хоть чем-то поживиться – задать вопросец, усмотреть какую-нибудь детальку. Ахимас же повел себя иначе. Он неспешно приблизился к камердинеру и уважительно покашлял, как бы объявляя о своем присутствии. Однако с расспросами не лез, ждал, пока обратят внимание.

Камердинер – старый, обрюзгший, с сердитыми седыми бровями (Ахимас знал всю его биографию, привычки и слабости, включая пагубную предрасположенность к утреннему похмелению) – недовольно покосился на ферта в соломенной шляпе, но деликатность оценил и милостиво повернулся вполоборота.

– Корреспондент «Московских губернских ведомостей», – немедленно воспользовался предоставленной возможностью Ахимас. – Не смея обременять его высокопревосходительство докучными расспросами, хотел бы все-таки от имени москвичей поинтересоваться, каковы намерения Белого Генерала по случаю посещения первопрестольной? Кому же и знать как не вам, Антон Лукич.

– Знать-то знаем, да не всякому говорим, – строго ответил камердинер, но было видно, что польщен.

Ахимас раскрыл блокнот и изобразил готовность благоговейно записывать каждое драгоценное слово. Лукич приосанился, перешел на возвышенный стиль речи:

– Сегодня отдохновение намечено. Устали после маневров и железнодорожного путешествия. Никаких визитов, никаких званых вечеров и, упаси боже, не велено подпускать вашу братию. Адресов, депутаций тоже ни-ни. Ужин велено в гостиничной ресторации заказать, на половину девятого. Ежели хотите посмотреть – берите столик, пока не поздно. Но глазеть только издали и с вопросами не лезть.

Молитвенно приложив руку к груди, Ахимас сахарно осведомился:

– А каковы виды его высокопревосходительства на вечер?

Камердинер насупился:

– Не моего ума дело и тем более не вашего.

Отлично, подумал Ахимас. Деловые встречи у объекта начинаются завтра, а нынешний вечер, кажется, и в самом деле посвящается «отдохновению». Тут наши интересы совпадают.

Теперь следовало подготовить Ванду.

Она не подвела, ждала у себя на квартире и была одна. На Ахимаса взглянула как-то странно, будто ждала от него чего-то, но когда гость заговорил о деле, взгляд барышни стал скучающим.