Ахимас угощал собеседника сивухой, изображал хитрого, но недалекого приказчика из галантерейного магазина на Тверской. Когда помянул, что у хозяина в сейфе денег без счету и, если б знающий человек обучил замок открывать, то запросто можно было бы разок-другой в неделю оттуда по две-три сотни мелкими брать, никто не хватится, – взгляд у оборванца стал острым: глупая добыча сама шла в руки.
– К Мише тебе надо, – уверенно сказал эксперт. – Он сделает чисто.
Изобразив сомнение, Ахимас спросил:
– Человек-то с понятием? Не рвань?
– Кто, Миша Маленький? – презрительно глянул на него оборванец. – Сам ты против него рвань. Ты вот что, дядя. Ты вечерком в «Каторгу» загляни, там Мишины ребята кажный вечер гуляют. А я забегу, шепну про тебя. Встретят в лучшем виде.
И глаза хитрованца блеснули – видно, надеялся от Миши Маленького за такую жирную наводку комиссионные получить.
С раннего вечера Ахимас засел в «Каторге». Явился туда уже не приказчиком, а слепым побирушкой: в рубище, лаптях, на глаза, под веки, вдел прозрачные пленки из телячьего пузыря. Видно через них было, как сквозь туман, но зато полное впечатление, что глаза затянуты бельмами. По опыту Ахимас знал, что слепые ни у кого подозрений не вызывают и внимания на себя не обращают. Если тихо сидеть, то окружающие слепого будто и вовсе видеть перестают.
А сидел он тихо. Не столько приглядывался, сколько прислушивался. Поодаль за столом собралась компания явных бандитов. Возможно, из мишиной шайки, но щуплого и юркого среди них не было.
События начались, когда за подслеповатыми подвальными оконцами уже стемнело.
Сначала Ахимас не обратил внимания на очередных посетителей. Вошли двое: старьевщик и кривоногий киргиз в засаленном халате. Через минуту появился еще один – скрюченный горбун. В голову бы не пришло, что это сыскные. Надо отдать московской полиции должное, работает неплохо. И все же уголовные ряженых агентов каким-то образом раскусили.
Все произошло в минуту. Только что было тихо и мирно, и вот двое – старьевщик и киргиз – уже лежали замертво, горбун валялся оглушенный, а один из бандитов катался по полу и противным, будто притворяющимся голосом кричал, что моченьки нету.
Скоро появился и тот, кого Ахимас ждал. Быстрый, дерганый франтик в европейском платье, но брюки при этом заправлены в начищенные до блеска хромовые сапожки. Этот криминальный типаж Ахимасу был отлично известен и по его собственной классификации относился к разряду «хорьков» – хищник мелкий, но опасный. Странно, что Миша Маленький достиг в московском уголовном мире такого видного положения. Из «хорьков» обычно получаются провокаторы и двойные агенты.