— Ну, что ты…, — лицемерно поморщился было Отец Прокопий.
Но он просчитался. Пред ним была уже далеко не та прежняя Катя, которую можно было хватать, не думая о самых серьезных последствиях. Нет, телевидение просветило ее. Все эти деловые люди, контракты, учебник «Экономические и правовые основы шоу-бизнеса» не прошли ей даром. Теперь Катя кое-что понимала в деловой и частной юриспруденции. И потому высказалась спокойно, но категорично:
— Святой Отец, надеюсь, что кроме слова божьего вы также знакомы и с буквой закона. И вы знаете, что вам светит статья 724-бис параграф 9: «Сексуальное домогательство на рабочем месте, отягощенное служебным положением…»
— Прости меня, дочь моя, — теперь уже на свои колени рухнул Отец Святобартерный, под воздействием Катиной речи осознавший всю чудовищность им содеянного.
Впрочем, он еще надеялся легко отделаться:
— Но, кажется, это была рука бога, испытующего тебя… Действительно ли твои мысли в ладу с твоим телом…
Но Катя плюнула на его бред и голову сверху вниз:
— Не вешайте мне лапшу, куда не следует, неуважаемый святоша. Знаете, что я сделаю? Я расскажу о ваших бесовских ручонках с телеэкрана. Вы не святой отец, вы сам дьявол-покуситель. И пусть миллионы телезрителей увидят воочию его лик. Я потребую открытого судебного разбирательства в прямом эфире. Потребую материальную компенсацию, на которую создам фонд «Защиты телезрителей»… И еще вам влепят минимум шесть лет, в течение которых вы, надеюсь, разберетесь, сколько же у вас рук. И какие из них ваши, божьи, дьявольские или ваших любезных сокамерников…
— Остановись, любезная дочь моя, может быть мы можем…, — пытался вставить доброе слово Отец Прокопий, живо представивший себе тюремный плацкарт.
Но Катя было неуклонна и неподкупна:
— Нет, только через суд.
Тогда Святой отец сменил пластинку:
— Вспомни слова господа и сумей простить. А я найду, как покарать себя. Я обещаю тебе. И ты обещай мне…
— Но разве я могу вам верить после всего этого…, — вполне заслуженно засомневалась Катя, поправляя оскорбленную грудь.
— Можешь, — застучал крепкой как сама вера головой о пол Отец Прокопий, — ибо веришь ты не мне, а богу…
Катю этот могучий стук впечатлил. А не прекратившись и через полчаса, вполне убедил:
— Хорошо, я прощу вас. В первый и в последний раз. И при условии, что вы больше никогда в жизни не посягнете ни на одну честную девушку.
Святой отец встал с колен и облобызал ноги святого лика:
— Клянусь. И в знак наказания налагаю на себя обет молчания. Теперь я никому не скажу даже слова и полслова. Не произнесу и слога. Пока не простит меня мой всевышний господин. Прощай, да хранит он тебя…