Годфри рассчитывал именно на известность монастыря. А, кроме того, любой человек, пришедший под защиту церкви, становился неподсуден светским властям и в течении сорока дней никто, кроме папы Римского или архиепископа Кентерберийского, не мог изгнать попросившего убежища. Все очарование ситуации состояло в том, что сейчас самому архиепископу приходилось требовать защиты у святой Матери-Церкви, а папа Римский находился далеко, в Марселе, вдохновляя крестоносное воинство и христианских королей…
Когда Риченда, выкупавшийся в нечистотах констебль и гвардейский капитан расположенной в Дувре сотни очухались от случившегося в порту и поняли, что «самозванец» скрылся при самых странных обстоятельствах, немедленно был начат розыск. Естественно, что беглец и сопровождавшие его дворяне были обнаружены довольно быстро — городская стража не замечала, чтобы в ворота Дувра въезжал хоть кто-нибудь, похожий на описание преступников, заставы на дороге к Лондону отрицали, что видели таких людей. Властям оставалось лишь проследить возможный путь бегства. Разъезд стражи обнаружил аквитанцев у ворот монастыря, но действий никаких не предпринял — десятник, командовавший разъездом, немедленно послал человека в Дувр, доложить Риченде и констеблю, а сам приказал своим лишь наблюдать за воротами.
Гунтер и сэр Мишель едва сдерживали улыбку, увидев физиономию отца Теодериха, настоятеля аббатства после того, как он раскрыл бумаги Годфри и прочитал папскую буллу о назначении графа Клиффорда архиепископом Кентерберийским. На некоторое время аббат потерял дар речи, после же бросился целовать Годфри руку.
— Не время, не время, — архиепископ отстранил ладонь и заложил руки за спину. — У нас есть трудности, брат…
Последовал короткий рассказ о захвате судна таможенной службой Дувра и приказах Уильяма Лоншана относительно нового наместника. Сказать, что отец Теодерих был возмущен — значит не сказать ничего.
— Ваше святейшество! — взбудораженно говорил аббат. — Если вы позволите, я немедленно начну процедуру интердикта! Какая наглость — покуситься на духовного владыку королевства! Сегодня же нечестивый святотатец будет исторгнут из лона церкви и предан проклятию! Разрешите, ваше святейшество!
— Я лучше сам. И не сейчас, — улыбнулся Годфри. — Пока мне следует надеяться лишь на защиту стен храма и церкви. Мои спутники в ближайшее время отправятся в Лондон, к принцу Джону, который обязан встать на защиту закона и представителя короля. Сами понимаете, отец Теодерих, у Джона в руках армия, а Лоншану подчиняются некоторые гвардейские части. Вы не боитесь, что канцлер использует против обители солдат? Дадите ли убежище?