— Дикари, — пробурчал сэр Мишель, услышав слова Джона о шотландцах. — Откуда они взялись, эти немытые горцы?
— Лоншан за большие деньги предоставил шотландскому королю независимость, — объяснил Джон. — А вы же знаете, как скотты носятся с этой своей свободой от английского владычества… Теперь проклятые варвары почитают Лоншана благодетелем. По-моему, они единственные, искренне преданные канцлеру люди…
— Что с городом, то есть с ремесленниками и чернью? — задал важный вопрос Гисборн. — Мы сумеем за одну ночь поднять людей? Чтобы к завтрашнему утру в Лондоне начался бунт? Такой бунт, который мог бы потом усмирить человек, ожидаемый толпой? Стоит лишь обещать горожанам снижение налогов, и они пойдут даже за приверженцем ислама!
— Прекрасно, Гай, — одобрил соображения Гисборна Джон. — Поэтому, чтобы через сутки Лондон не превратился в груду дымящихся развалин, на которых будет пировать чернь, нам необходим архиепископ. Я немедля еду с рескриптами короля и папы к аббату Вестминстера Целестину. Мы соберем священников всех городских приходов, настоятелей монастырей и епископов. Я покажу в доказательство своих слов бумаги Годфри. Сегодня же в вечерней проповеди в каждой церкви имя нового архиепископа будет на устах каждого клирика. А намекнуть пастве, чего именно ждет от прихожан церковь, святые отцы не преминут…
«Лоншану теперь точно конец, — убежденно подумал Гунтер. — С помощью церкви, которую канцлер долго обижал, Джон поднимет лондонцев и прихожан из окрестных поселков еще до наступления полуночи. Даже если нам не удастся освободить Годфри или он погибнет, во главе бунта встанет Джон, которого, вдобавок, поддержат дворяне. Вот лиса, принц ведь отлично знает, что может взять власть в стране и без помощи Годфри, а останавливает принца только страх перед старшим братцем (вдруг Ричард заступится за Лоншана!) и матушкой Элеонорой. А так — он за спиной Годфри, наместника, архиепископа, правителя королевства, сидящего сейчас на алтаре захолустной церкви и не смеющего носа наружу высунуть — мигом схватят и упрячут подальше да поглубже… Для свержения хапуги-канцлера нужен был лишь толчок, и его сделали мы с Мишелем. Можно гордиться — не прожил в двенадцатом веке и месяца, а уже участвую в делах, связанных с судьбами монархий! Хуже другое — тот ублюдок, о котором предупреждали и Лорд, и отец Колумбан, святой ирландский отшельник, тоже наверняка не мается бездельем…»
— Милорд, — неожиданно заговорил сэр Мишель, только что припрятавший за пазухой полученные от Джона пергаменты с приказами. — Ваше высочество, я все же просил бы вас поостеречься. Думаю, Гвидо де Лузиньян не зря предупреждал об опасности. И потом, не позабудьте, убийством угрожают не только вам, но и государыне Элеоноре и другим членам королевской семьи…