Нет-нет, она не плакала, не рыдала, не билась головой о каменную ограду монастыря. Главнейший обет монахини - покорно, безропотно нести свой крест, и вот бывшая кухарка стала скотником, а ее муж с рассвета дотемна дробил солому, чистил, вывозил навоз и поднимал снизу в бочках воду для скота. Три с лишним года тяжелый смрад хлева царил над древнейшей нашей обителью. Воровали зерно, составляли липовые акты о якобы сорвавшихся с круч телятах и долго варили мясо в котлах, а потом следовали нескончаемые пьяные драки заготовителей. От сырости стала плесневеть роспись в храмах, осели некоторые постройки от размыва фундамента. Бесконечные перегоны по ущелью техники, скота привели к смещению почвенных слоев, один из родников ушел вглубь, исчез, и кто знает, чем бы дело кончилось, если бы в один прекрасный день...
Хотя нет, этот день не был прекрасным ни для Молдавии, ни для Узбекистана, ни для всей страны в целом, но история любит иной раз по-своему располагать события, обусловливая их одно другим, и не нам, свидетельствующим о своем времени, вмешиваться в уже сотворенный порядок вещей. Короче говоря, знаменитый французский писатель, избалованный судьбой и славой, приехав в Москву, пожелал посетить Ташкент накануне того страшного землетрясения.
После катастрофы, конечно, маршрут нужно было срочно менять, и тогда кому-то пришла в голову идея заманить французскую чету на несколько дней в Молдавию. Тем более что сам Кишинев давно рвался в особо гостеприимные города. Прием ожидался блистательный, на самом высоком уровне, но в самолете знаменитому писателю попался на глаза буклет, заготовленный для иностранных туристов, едущих на юг, и так как у нас часто концы с концами не сходятся, на обложке этого буклета был изображен красивый изгиб Днестра в вечернюю пору, а там, в глубине, в лучах заходящего солнца, красовались белые стены Трезворской обители с двумя семействами храмовых куполов. Чем-то эта вечерняя картинка на заднем плане обворожила чету с берегов Сены.
- Ты хотела бы туда?
- Oui!
Культ, которым французы окружили своих жен, известен во всем мире. Давши слово женщине, француз становится невменяем. Господи, что творилось в Кишиневе! Какие только силы не были привлечены! Какая только тактика не применялась! Попытались даже после хорошего обеда с отличным вином сунуть их в другое место, но француз, оказывается, прошел войну штабным офицером, у него был отличный топографический нюх. Еще двое суток гости не покидали люксовый номер в гостинице, угрожая прервать визит, и вот надо же, надо же...