«Сиятельство»! Значит, ошибки нет – Гэндзи не обманул и квартирует именно здесь. Коломбина так обрадовалась, что даже не обиделась на оскорбительный намек. Пускай чернобородый думает, что она какая-нибудь настырная обожательница или дамочка полусвета – какая разница!
Урок обращения с дворницко-швейцарским племенем, некогда преподанный принцем Гэндзи, был усвоен хорошо.
– Не намылит, – уверенно сказала Коломбина. – Еще и наградит. А пока вот, держите-ка.
И сунула служителю рубль.
Кербер сразу рычать перестал, завилял хвостом. Спрятав бумажку в картуз, сообщил:
– К их сиятельству какие только не ходют. Даже хитрованцы разбойного виду – не чета вашей милости. Их сиятельство проживают в квартере ихнего товарища, подполковника Смольянинова. Временным манером. Его высокоблагородие господин подполковник сами теперь в Китае, однако этого ихнего приятеля велено всегда запросто пускать на сколько пожелают. А звать их господин Неймлес, Эраст Петрович – вот как.
– Эраст Петрович Неймлес? – повторила Коломбина странное имя и не утерпела, спросила. – А почему вы именуете его «сиятельством»?
Швейцар загадочно ответил:
– У нас на настоящих господ глаз наметанный, хоть Замухрышкиным назовись. Только зря вы, барышня, приехали – нету господина Неймлеса, не возвращались еще. Камердинер ихний, тот дома.
– Японец? – на всякий случай уточнила Коломбина. – Маса?
– Масаил Мицуевич, – строго поправил служитель. – Очень обстоятельный господин. Желаете его видеть?
– Желаю. Раз уж Эраста… э-э-э… Петровича нет.
– Извольте. Моя супруга вас проводит. Феня! Фень! Проводь барышню! – крикнул привратник, обернувшись к открытой двери швейцарской. Ответа не было. – Видно, вышла. А я и не приметил, – удивился чернобородый. – Да ништо, не заплутаете. Вдоль стеночки идите. После повернете за угол – там ступенечки и крыльцо.
Нужное крыльцо отыскалось быстро, но на стук долго не открывали. В конце концов терпение Коломбины лопнуло – тут ведь каждая минута была на счету, и она сердито ударила по створке ладонью. Дверь оказалась незаперта. Скрипнула, подалась, и в следующий миг гостья уже была в маленькой, спартанского вида прихожей, где на вешалке рядом с военными шинелями и цивильной одеждой висели какие-то ремешки, хлысты, уздечки и прочая сбруя.
– Маса, где вы? – позвала Коломбина. – У меня срочное дело! Скоро ли будет господин Неймлес?
Из-за двери, украшенной парижской афишей с изображением стремительных танцовщиц, донеслись шуршание и шепот. Осердившись, Коломбина решительно двинулась на звук, дернула ручку и замерла.