Весь последний час Рыбников наблюдал за входом в трактир из соседнего подъезда и Дрозда приметил ещё на подходе. Когда убедился, что слежки нет, вошёл.
– Кузьмичу моё почтеньице! – крикнул он издалека, подняв растопыренную пятерню – Дрозд его в лицо не знал, а нужно было изобразить встречу старых приятелей.
Революционер нисколько не удивился, ответил в тон:
– А-а, Мустафа. Садись, татарская харя, почаевничаем.
Сильно стиснул руку, да ещё хлопнул по плечу.
Сели.
За соседним столом большая компания степенно кушала чай с баранками. Поглядели на двух друзей без интереса, отвернулись.
– За вами не следят? – тихо спросил Василий Александрович о самом насущном. – Уверены, что в вашем окружении нет агента полиции?
Дрозд спокойно ответил:
– Почему же не следят, обязательно следят. И провокатор имеется. Мы его, иуду, пока не трогаем. Лучше знать, кто, а то другого приставят, вычисляй его.
– Следят? – напружинился Рыбников и метнул взгляд в сторону стойки – за ней имелся выход в проходной двор.
– Ну, следят, так что? – Эсэр пожал плечами. – Когда можно, пускай следят. А когда ни к чему, можно и оторваться, дело привычное. Так что не нервничайте, отважный самурай. Я нынче чистенький.
Второй раз за сегодняшний день Василия Александровича назвали самураем, но теперь с явной насмешкой.
– Вы ведь японец? – спросил получатель Транспорта, хрустнув куском сахара и шумно втянув чай из блюдца. – Я читал, что некоторые из самураев почти неотличимы от европейцев.
– Какая к бесу разница – самурай, не самурай, – обронил Рыбников, по привычке подстраиваясь под тон собеседника.
– Это верно. Давайте к делу. Где товар?
– Перевёз в склад на реке, как вы просили. Зачем вам река?
– Нужно. Куда именно?
– После покажу.
– Кто кроме вас знает? Ведь разгрузка, перевозка, охрана – целое предприятие. Люди надёжные? Язык за зубами держать умеют?
– Они будут немы, как рыбы, – серьёзно сказал Рыбников. – Ручаюсь головой. Когда будете готовы забрать?
Дрозд почесал бороду.
– Думаем часть товара, небольшую, в Сормово сплавить, по Оке. Завтра к ночи оттуда придёт баржа. Тогда и заберём.
– Сормово? – прищурился Василий Александрович. – Это хорошо. Правильный выбор. Каков ваш план действий?
– Начнём с забастовки на железных дорогах. Потом всеобщая. А когда власть нервишками дрогнет, пустит казаков или маленько постреляет – вмиг боевые отряды. На сей раз обойдёмся без булыжника, орудия пролетариата.
– Когда начнёте-то? – небрежно спросил Рыбников. – Нужно, чтоб самое позднее через месяц.
Каменное лицо революционера скривилось в усмешке: