В следующую среду ей нанесли визиты несколько посетителей, совсем непохожие на тех, кто наполнял гостиные в прошлом году, а в сквере не было желтых ландо и французских двухместных колясок, которые там теснились прежде, в дни приемов. Ворвалась в гостиную предприимчивая вдова в сопровождении двух довольно безвкусно одетых дочерей. Раньше она встречалась с ними только на благотворительных базарах и собраниях, где присутствовало все общество. На лице вдовы играла довольно натянутая, фальшивая улыбка, у девиц были яркие шляпы с цветами и стразами, а также подозрительно розовые губы и довольно любопытные носики.
– Дорогая леди Перивейл, я знаю, что по средам вы дома, поэтому я решилась набраться мужества и нанести вам визит, в надежде, что вас заинтересует благотворительный вечер при «Школе наездников». Цель его – снабдить велосипедами приходящих гувернанток со скромными средствами. Вы знакомы с моими дочерьми, Флорой и Норой?
Грейс встретила их с холодной вежливостью. Она обещала подумать о велосипедах и начала разливать чай, который только что внесли. «Мои дочери» смирно сидели в низких креслах, выставив напоказ розовые воланы на бледно-зеленых платьях, не замечая того обстоятельства, что воланы были уже не первой свежести после трех воскресных выходов в церковь. Девушки обшаривали просторные комнаты взглядом. Они более привыкли к тесным стенам квартирки в Вест Кенсингтон, где при сквозняке можно было одной рукой закрыть окно, а другой дверь.
Ах, как роскошно убраны эти огромные комнаты, а ведь леди Перивейл всего-навсего дочь деревенского пастора! Флора и Нора восхищались ее красотой и благоговели перед тем, как ей повезло. Они внимательно рассматривали каждую мелочь ее бледно-сиреневого платья из мягчайшего шелка, так прекрасно сидящего, с такими рюшами и складочками, демонстрирующими искусство модной портнихи, превратившей с помощью иголки двадцать ярдов крепдешина в туалет, который на вид стоил сорок гиней. Да, в одном этом платье было больше искусства и тщательной работы, чем в шести туалетах Норы, хотя почти все утренние часы она просиживала за швейной машинкой.
«Как чудесно быть такой богатой – думала Флора. – И что значит весь этот шумный скандал для женщины, если она владеет домом на Гровенор-сквер, где дверь отворяют и чай подают напудренные лакеи? Просто смешно, что мама называет ее «бедняжкой».
– Флора и Нора помогают леди Грин в благотворительном чайном киоске, – объясняла тем временем миссис Уилфрид, – они собираются устраивать очень оригинальные чаепития, в японских чашках с блюдцами и крошечными бутербродами из черного и белого хлеба.