— А почему вы не любите толпу? — заинтересовался он.
— С одной стороны, в толпе весело: все на подъеме, общий кураж, да и вообще мне нравится такое вот единение масс, когда вместе горе или радость, и ты знаешь, о чем думают все люди на улице, но иногда мне кажется… Ну вот если бы вы сказали на выступлении: «Убей ближнего своего! Кровь! Смерть! Сатана — друг!», то этот кураж превратился бы в резню. Или если бы вы сказали: «Бомба! Бежать!», то люди давили бы друг друга, и самое страшное, что ведь и не придерешься — инстинкт самосохранения. И я бы первая бежала по трупам. Поэтому и не люблю толпу.
Он смотрел и смотрел. Сукин сын! У нее уже лифчик задымился!
Первый раз в жизни она поняла чувства фанаток — ей хотелось упасть на колени и сделать ему минет! От таких мыслей и от вина Даша раскраснелась и совсем потерялась.
Они еще выпили. То есть пила она — Виктор был за рулем. Даша проглотила куриный шашлык, не ощущая вкуса — просто не хотела напиваться на голодный желудок.
Он предложил прогуляться.
Даша, как зомби, поплелась за ним.
Чтобы пройти на пляж, надо было спуститься с крутого обрыва, и, разумеется, Витя подставил ей руки, а уж Даша изловчилась — спрыгнула, скользнув животом по его ногам.
Это было и пошло, и волнительно.
А потом они целовались. Нельзя было терять такое мгновение. Амур, видимо, стрелу для верности намазал ядом, так как все словно сговорились — и Луна, и деревья, шелестевшие листвой, и прохладный летний вечер, и вино, подталкивающее к глупостям и легкомыслию…
Спустя неделю, зажав ее в коридоре, он спросил:
— В чем дело?
И Даша изложила ему свою теорию.
— То есть ты, получается, девушка с принципами?
Трудно рассуждать о принципах, когда ты чувствуешь сквозь джинсы: и у тебя, и у него все горит, пылает, и еще ты уверена, что без секса люди помирают, но Даша все-таки кивнула.
За кивком последовал секс — не было никаких сил сдерживаться, она и так наслаждалась любовной лихорадкой семь дней, ворочалась ночами, воображала, как это будет, и все хотела сорваться и побежать к нему среди ночи…
Оксана не могла заснуть. Смотрела на Захара и думала, что когда человек счастлив, ему ничего не нужно. Мирские мысли о хлебе насущном, одежде, карьере — все это было так далеко и здесь, на небосклоне, называлось другими словами.
Карьера, говорите вы? Вдохновение — говорила Оксана.
Она спустилась вниз, сделала то, чего ранее и представить себе не могла — налила бокал вина и отправилась в свою комнату. Включила компьютер, вдохнула — выдохнула и ударила первую клавишу.
Это будет сенсация. Главное — продать себя издателю.