Казалось, любимец властей высасывает из нее жизнь, а так и было, потому что для человека в возрасте молодой спутник жизни — жертва, таблетка от старости, автономный генератор энергии.
И что бы там все о великой любви ни говорили, так оно и есть.
И вот это знание, секрет о конце романа, доставляло Даше ни с чем не сравнимое удовольствие. Есть завязка, развязка, должен быть и конец. Она так привыкла. Она так живет.
Но лет пять у них с Витей есть — и она готова отдать их этому человеку.
Даша не понимала знакомых, которые рыдают и вопят:
— Столько-то лет — коту под хвост! Зачем? Почему я?
Какой смысл расстраиваться лишь потому, что чудесные, увлекательные отношения закончились?
Неужели весь смысл в том, чтобы прожить с кем-то до гробовой доски?
А Оксана в это же время гладила разомлевшего от жары Захара и думала: «Это навсегда. Что бы ни случилось, я буду его любить. Любовь — это то, что живет в твоем сердце, и никогда уже не вырвать цепкие корни. Я хочу держать его за руку, когда нам стукнет восемьдесят, и смотреть в его выцветшие глаза. Это мой мужчина».
Гром ревел, как левиафан. Тысячи папарацци, затаившись в небесах, щелкали затворами, рассекая тьму, что накрыла землю.
Дождь не шел — он стоял, отрезав город водяной стеной.
Даша сдала вещи в камеру хранения, пробралась сквозь толпу, собравшуюся у дверей, вышла на улицу и раскинула руки.
Природа, казалось, удивилась. Ливень стих, мелкие капли забарабанили по крышам автомобилей, но вот еще раскат, опять сверкнула вспышка — и снова хлынуло, разливая реки, превращая лужи в озера!
Даша обожала грозу. Бушующая стихия наполняла ее восторгом.
Она уже стояла по щиколотку в воде, одежда насквозь промокла, но ведь вода — это жизнь, это все, это счастье…
Оставляя за собой ручей, Даша прошла обратно, в здание аэропорта. Люди глазели на нее как на помешанную, но она не обращала внимания — привыкла.
Телефон, оставленный в сумке, конечно же, разрывался — Валера, наверное, объехал пробку и сейчас ждал на выходе…
В машине Даша завернулась в дежурный плед и прикрыла глаза.
Кажется, она совершенно обезумела. Влюбленность в Витю превратилась в манию — и она уже начала страдать.
Это было очень и очень глупо — полюбить рок-музыканта, человека, по своей генной структуре предрасположенного к самолюбованию.
Его можно понять. Он выходит на сцену, а в зале десять тысяч пар глаз смотрят на него, как на Бога. Он и был их Богом, Витя. Не просто певцом. Что-то в нем присутствовало такое, почему все эти люди поклонялись ему. Его фанаты считались самыми отчаянными. Они бы носили его на руках — если бы не был придуман автомобиль.