— И поэтому ты хочешь, чтобы я вместе с Метоком отправилась в Дом Катола и выменяла себе мужа за свой гобелен с цаплями?
— Я никогда такого не говорила, — возразила мать и вновь принялась выпалывать сорняки между грядками салата.
Фальк поднялся по тропинке. Малышка на его плече весело улыбалась, щурясь от яркого солнца. Он поставил девочку на траву и обратился к ней так, будто она была взрослой:
— Здесь не так жарко, как внизу, правда? — Затем, повернувшись к Парт, спросил со свойственной ему прямотой: — У Леса есть конец?
— Говорят, что есть. Все карты отличаются друг от друга. Но в этом направлении в конце концов будет море, а вот в этом — прерии.
— Прерии?
— Такие открытые пространства, поросшие травой. Как наша Поляна, но простирающиеся на тысячи миль аж до самых гор.
— Гор? — повторил он с невинной прямотой ребенка.
— Высокие холмы, на вершинах которых круглый год лежит снег. Вот такие.
Прервавшись, чтобы перезарядить челнок, Парт сложила свои длинные округлые смуглые пальцы в виде горной вершины.
Внезапно желтые глаза Фалька вспыхнули, и лицо его напряглось.
— Под белым — голубое, а еще ниже… очертания далеких холмов.
Парт взглянула на мужчину, но промолчала. Почти все, что он знал, исходило непосредственно от нее, потому что только она обучала его. Постоянное общение оказывало влияние на ее собственное взросление. Их умы тесно переплелись друг с другом.
— Я вижу их… когда-то видел их. Я помню их, — произнес Фальк, запинаясь.
— Изображение?
— Нет. Не в книге. В своем разуме. Я на самом деле помню их. Иногда перед тем как заснуть, я вижу их. Я не знаю, как они называются, наверное, просто Горы.
— Можешь нарисовать?
Встав рядом с девушкой на колени, Фальк быстро набросал на земле контур неправильного конуса, а под ним — две линии холмов предгорья.
Гарра вытянула шею, чтобы взглянуть на рисунок, и спросила:
— Белые от снега?
— Да. Как будто я вижу их сквозь что-то… быть может, сквозь большое окно, большое и высокое… Разве это видение не из твоего разума, Парт? — спросил Фальк слегка встревоженно.
— Нет, — ответила девушка. — Никто из живущих в Доме никогда не видел высоких гор. Я думаю, что вообще никто с этого берега Внутренней реки не мог любоваться подобной картиной. Эти горы, должно быть, очень далеко отсюда.
Сквозь сон прорвался отдаленный скрежет пилы, вгрызавшейся в дерево. Фальк вскочил и сел рядом с Парт. Оба они заспанными глазами напряженно смотрели на север, откуда доносился, то нарастая, то стихая, странный звук. Первые лучи восходящего солнца как раз начали пробиваться над черной массой деревьев.