С этими словами Одиссей толкнул ногой Генни и направился обратно к горной тропе. Свинья постояла минуту, а затем побежала за ним. Каллиадес и Банокл отправились следом.
— Это была прекрасная история, — заметил молодой воин. — Где на самом деле ты взял этот золотой палец?
Одиссей выглядел усталым, его ответ был невыразительным.
— Он мой, — объяснил царь Итаки, помахивая своим указательным пальцем. — Золотых дел мастер отлил форму для меня прошлым летом, а затем покрыл его золотом.
— Сколько пиратских кораблей выступит против нас теперь?
— Вероятно, два, в худшем случае, три, — вздохнул Одиссей. — Иссопон — умный старый боец. Он услышал мои слова и, думаю, заберет свои галеры. Но Ослиная морда — совсем другое дело. Он жаждет крови. И я не могу винить его. Идоменей всегда был жестоким и эгоистичным человеком.
Пирия спала, но сны ее были беспокойны. Ей снова снился день, когда она и ее пятнадцатилетний брат плавали в скалистом водоеме под мраморными валунами. Ахилл, на три года старше ее, был уже красивым юношей, сильным и атлетически сложенным, восхищающим своим умением обращаться с копьем и мечом. Кроме того, он был прекрасным бойцом и борцом. Отец обожал его, хвалил и осыпал дарами. Пирия никогда не завидовала. Она любила Ахилла и радовалась его успехам.
В день их последнего плавания скрытый за скалами водоем наполнился смехом. Это звук редко можно было услышать во дворце, стоящем высоко на горе над ними. Отец был суровым и раздражительным человеком. Слуги и рабы ходили осторожно, и даже вассалы говорили, понизив голос.
Когда она проснулась от первых лучей золотого солнца, сон все еще не отпускал ее, словно морской туман на скалах. Пирия задрожала. Отец не был жестоким, когда она была младше. Часто он сажал ее себе на колени, перебирая пальцами ее длинные светлые волосы. Порой он рассказывал ей истории. Это всегда были ужасные истории о мечах, крови и богах, принимающих человеческий облик, чтобы нести хаос и разрушение в мир людей. А потом отец изменился. Оглядываясь назад, она понимала, что это было связано с ее изменениями в переходном возрасте. Он часто не сводил с нее глаз, стал более угрюмым и холодным. Пирия была сбита с толку.
В один ужасный день понимание настигло ее, словно копье. Она сидела голой со своим братом, когда отец сбежал вниз по горной тропе, выкрикивая оскорбления и называя ее шлюхой.
— Как ты смеешь прыгать голой перед мужчиной? — кричал отец.
Это было странно, потому что они с братом плавали голыми вместе с детства. Но ярость отца все росла. Он приказал брату одеться и вернуться во дворец. Когда Ахилл ушел, он схватил Пирию за волосы.