Рванув ставший внезапно узким воротник, Де Грилл скачками помчался вверх по лестнице. Он должен успеть. Должен.
* * *
К вечеру похолодало. Ночной морозец покусывал разгоряченное лицо Сигмона, нагнувшегося над гривой, изо рта скакуна вырывались клубы пара. Разгоряченные дневной скачкой, и всадник, и его конь жадно хватали стылый воздух, пытаясь отдышаться. Сигмон знал, что с ним ничего не случится, — после изменения болезни обходили его стороной. А вот для скакуна, кличку которого он так и не узнал, дело могло кончиться плохо. Давно пора его сменить. Надо было свернуть с проезжего тракта в ближайший городок и потребовать себе нового на почтовой станции — точно так же он получил этого полдня назад, в Паэре. Но Сигмон хотел засветло добраться в Тир, небольшой город, в котором располагался военный гарнизон. Граф знал, что при нем держат скаковых лошадей для гонцов. Это означало, что конюшни в гарнизоне приличные, много лучше, чем на почтовой станции. Безымянный скакун, рыжий, как домашний кот, получит там надлежащий уход и, быть может, оправится от безумной скачки. А взамен можно будет увести одного из коней вестовых — сильного и выносливого скакуна, которого вырастили для подобных заданий. Это Сигмон знал еще со времен службы в Вентском полку, когда к его услугам были лучшие армейские кони. Именно поэтому он гнал скакуна в сгущающиеся сумерки по подмерзшей дороге и старался не думать о том, что жеребец может пасть в любой момент.
И только когда они взлетели на холм и граф увидел внизу огни города, он вздохнул свободнее и натянул поводья, придерживая разгоряченного скакуна. Тир еще не спал.
Высмотрев с холма длинное здание казармы, которое невозможно перепутать ни с чем иным, Сигмон пустил коня шагом, направив его к городским воротам. Он не собирался на полном ходу вламываться в город, пугая ночную стражу. Ему нужно было просто тихо добраться до гарнизона и помахать медальоном Геордора перед носом командира. А потом — снова в путь. Сигмон устал и многое отдал бы за чистую постель и пару часов сна, но пока не мог позволить себе ни того, ни другого. Де Грилл ясно дал понять, что невесте Сеговара грозит опасность, и Сигмон не собирался останавливаться в дороге, пока у него оставались силы держаться в седле.
Тир был обнесен высоким частоколом из заостренных бревен — дерева в этих краях было намного больше, чем камня. Огромные ворота, сделанные из толстых досок, были распахнуты, открывая дорогу в город. Сначала Сигмон подивился беспечности стражи, но потом подумал, что военное положение давно отменено и ворота города незачем запирать на ночь. В конце концов, по тракту, пронзавшему город насквозь, подобно копью, даже ночью кто-то мог ехать. Например, усталый путник, что стремится на восток, пытаясь обогнать само время.