Вторая комната походила на первую. Такие же полки по всем стенам, только она была значительно меньше и заставлена картонными ящиками.
— А вот и носок. — Он протянул его мне. Это был совсем маленький детский носок из махровой ткани. Если Бобби ожидал, что эта штука произведет на меня такое же впечатление, как и на него, то он ошибался. Я по-прежнему мечтала вырваться отсюда и обвиняла себя и всех, кого можно и кого нельзя, в том, что очутилась здесь.
— Через несколько недель я освоился здесь и начал помогать вновь прибывшим подбирать одежду и другие нужные вещи. И в конце концов открыл этот магазин. В нашем поселке он единственный, где вам удастся найти все под одной крышей, — гордо произнес он.
Отсутствие у меня энтузиазма согнало улыбку с его лица, и он продолжил свой рассказ:
— В общем, как владелец и директор этого магазина, я каждый день должен отправляться на поиски, чтобы собрать как можно больше полезных вещей. Я горжусь тем, что только у меня продаются настоящие пары ботинок, носков и тому подобное. Остальные просто собирают все, что им попадается, и выкладывают на прилавок. А я ищу вторые половинки пары. Вроде как сваха, — ворчливо добавил он.
— Ну-ну, — поторопила я, сидя на старом поцарапанном стуле, который напомнил мне о первых сеансах у доктора Бартона.
— Впрочем, особого проку от оранжевого носка не было, пока я не нашел вот это. — Он нагнулся и вынул из стоящего рядом с ним ящика футболку, тоже детскую. — И она не много значила, пока я не нашел еще и это. — Он положил передо мной второй носок.
— Ничего не понимаю, — пожала я плечами, бросая оранжевый носок на пол.
Он продолжал раскладывать содержимое картонной коробки, а я сосредоточенно молчала, пытаясь расшифровать смысл послания.
— По-моему, в этой было больше всего. Ладно, и так вполне достаточно, — сказал Бобби.
Одежда и другие предметы почти полностью устилали пол, и я уже собиралась вскочить и потребовать, чтобы он наконец объяснил мне, в чем дело, когда узнала футболку. А потом носок. И пенал… И записку на листке бумаги.
Бобби стоял рядом с пустой коробкой, и огоньки возбуждения плясали в его глазах.
— Теперь поняли?
Я не могла выговорить ни слова.
— Все они с бирками. Имя «Сэнди Шорт» написано на каждой вещи, лежащей перед вами. Я затаила дыхание, в ярости переводя взгляд с одной своей пропажи на другую.
— И это всего одна коробка. Те тоже ваши, — взволнованно произнес он, показывая пальцем на угол комнаты, где сгрудились пять поставленных один на один ящиков. — Всякий раз, натыкаясь на ваше имя, я брал такую вещь и относил сюда. И чем больше я их находил, тем сильнее был уверен, что в один прекрасный день вы явитесь сюда за ними. И вот вы здесь.