– Прошу заметить, что в том случае речь шла о воде иной, скажем, проточной, а тут говорится о миске, – сказал с плохо скрываемым возмущением Альтфразе. – Итак, это леканомантия, и не путайте ее с гидромантией! Существуют также ливаномантия – гадание по сжиганию ладана, литомантия – по камням, махаромантия – при помощи ножей, сабель и иных клинков, ойномантия – по вину…
– Сей способ я бы не прочь испытать, – вставил с усмешкою Альгиус, но референдарий лишь презрительно на него посмотрел и продолжил:
– Омфиломантия – по форме пупка, ониромантия – по снам, онихомантия – по гвоздям, ономатомантия – по именам, орнитомантия – по полету и крику птиц, пиромантия – по огню, подомантия – по ногам, роадомантия – по звездам, сикомантия – по винным ягодам, спаталамантия – по шкурам, костям или экскрементам, стареомантия – по явлениям природы.
Прервавшись, Альтфразе сделал несколько глотков из кувшина, чтобы промочить пересохшее горло. Воспользовавшись этой паузой, Бофранк молвил:
– Из названного вами нас более всего интересует ониромантия, сиречь гадание по снам, об одном из коих я уже сказал вам, едва вошел.
– Отчего же?! – воскликнул неугомонный референдарий. – Есть ведь еще гадание по теням, по поведению животных, по пеплу, по свернувшемуся молоку, по руке, по написанному на бумаге…
– Но меня интересуют прежде всего сны, – сказал субкомиссар. – К тому же, насколько я знаю, вы достигли несравненных успехов именно в этой области.
– Это так, хире, – с достоинством отвечал Альтфразе, – и я вас с вниманием выслушаю, но прежде пускай этот юнец, что смотрит то ли на меня, то ли вон в тот угол, – этого понять я никак не могу, пускай даже я провалюсь тотчас же в подпол ко всем ста двенадцати дьяволам преисподней… так вот, пусть он покинет мое жилье и более тут не появляется, ибо он чрезмерно глумлив и не умеет вести себя в приличном обществе.
Хихикая и закрывая ладонью рот, Альгиус поспешил покинуть комнату, а довольный референдарий огладил свои неопрятные одежды и сказал:
– Кого я никогда не любил, так это глупцов, рассуждающих о вещах, неподвластных их пониманию! Но полноте; что же вы хотели рассказать мне?
Бофранк со вздохом поведал референдарию о своем сне, подумав, что делает сие уже не в первый раз и даже, вполне может быть, уже напоминает лицедея. Референдарий слушал внимательно, кивая в такт словам субкомиссара, когда же тот закончил, произнес со скукою:
– Сон ваш банален и прост для прочтения, оттого я не стану употреблять здесь специальных слов и цитировать людей, сведущих в сих вопросах. Скажу прямо: ничего хорошего ваш сон вам не несет, и я бы на вашем месте тотчас озаботился разрешением своих земных дел, а еще лучше удалился бы в монастырь – к служению господу, ибо это единственный способ как-то отсрочить скорбный удел. А теперь, почтенные хире, я желаю отдыхать, дабы потом кое-что записать для своей книги. Тому же юному олуху, которого я выгнал вон, лучше всего дайте хорошего пинка и гоните от себя прочь, как и я; ибо узнал я его – это жалкий штукарь Альгиус прозваньем Собачий Мастер. Не знаю, отчего его именуют таковым странным образом, но уж наверное не за благие дела и заслуги.