Да я сама притащу им эту смертную девчонку! Сделаю все, что угодно. Госпожа моя, хищная моя владычица…
- Успокойся, твоя повелительница вне подозрений. Они видели следы, указывающие на то, что дичь справилась с тремя гончими и охотничьим филином, а затем исчезла. Твоего присутствия не заметили, а я промолчал.
Дыши. Дыши. И думай. И, ради вечной ночи, не говори ничего лишнего, от этого зависит не только твоя жизнь!
- Могу я спросить, почему вы помогли нам, Властвующий-в-Небесах ?
- В основном потому, что согласен с твоей госпожой и принцем, - он пожал плечами, притормозил на перекрестке. - Королевство сейчас не готово к войне.
Войне? Сейчас?
- Уоух-х, - нашелся глубокомысленный ответ. Куда бы ни несся этот разговор, я за ним не поспевала. Пролетала на поворотах и уносилась под действием инерции совсем не туда, где были мысли собеседника.
- Кроме того, - совсем иным тоном вдруг сказал филин Маккиндера, - дама Аламандин согласилась заключить договор.
Я содрогнулась. Ставшее притчей во языцех королевское правосудие и то лучше, чем ярость Аламандин. В гневе госпожа моя становилась на диво изобретательна, а если вчерашняя выходка стоила ей чего-то серьезного, я имела все шансы на собственной шкуре познакомиться с очередным приступом ее вдохновения.
Филин остановил машину. Удивленно встрепенувшись, я обнаружила, что он припарковался в моем собственном дворе. Судя по всему, поездка была закончена.
Я потянулась к ручке двери. Прикусила губу. Вновь покосилась на сидевшего рядом фейри.
- Вы позволите спросить, что именно обещала вам моя госпожа?
Филин Маккиндера снял очки. Глаза его были точно такие, как в облике птицы, - насыщенного красного янтаря, дикие, дивные.
- Тебя.
Какое-то время это короткое слово просто не воспринималось сознанием. Затем мир обрушился, потрясенный в самом своем основании. Эпоха осыпалась вокруг дурным, душным пеплом.
- Госпожа больше не желает видеть меня своей птицей? - произнесли чужие, мертвые губы.
- Нет! - Он удивленным, а затем защитным жестом вскинул руки, осторожно подался назад. - Конечно, нет.
Сердце мое вновь забилось. И в самом деле, конечно, нет. Филин годами отказывался от титула, не принимал вассальных клятв. Ради службы птенца не нарушают выработанную столетиями политику.
Тогда почему же он так сказал?
Встретив мой полный боли и недоумения взгляд, фейри успокаивающе положил руки мне на плечи. Горячая ладонь скользнула по шее, отвела от лица пряди, коснулась щеки.
- - Имелась в виду совсем не присяга.
Не присяга? Разве допустима служба без принесения, клятвы? Что он имеет в виду? За что меня мучает?..