– Прости, что на тебя все вывалил, – закончил он, и в его бесстрастном голосе угадывалось волнение.
– Что ты, Джейк. – Она уткнулась лицом ему в плечо и крепко стиснула его в объятиях. Вот что было причиной его глубокой тоски, которая бросилась ей в глаза с самого начала.
Потерять сына, прекрасного, любимого. Сейчас он есть, а через минуту его нет – это нестерпимая боль.
– Не нахожу слов, – прошептала она, – нет слов.
Он почти не рассказывал о жене, хотя наверняка в свое время ее любил. Либби все бы отдала, чтобы оказаться на ее месте. По праву делить его печаль и всю жизнь. Подарить ему еще одного ребенка, даже если он никогда не восполнит ему утраты.
Джейк резко откинул голову назад. Глаза у него словно кровоточили. Каким жестоким казался ему мир! Но вместе с тем он ощутил странное облегчение. Как будто скинул с себя огромный груз.
Верно, оттого, что излил душу. С первых дней после трагедии Джейк замкнулся в себе. Потеряв ощущение реальности, он продолжал делать все, что требовалось, – совершал сделки, встречался с нужными людьми. Продолжал коротать век с Кэсс, на которой лежал свой груз вины и боли. Внушая себе, что за свои действия он отвечает, Джейк отгородил себя от внешнего мира. Так прошел месяц, потом год. И когда он осознал чудовищность потери, рядом никого не осталось.
Бостику он поведал свою историю в общих чертах. Сказал, что потерял жену и сына, продал дело, чтобы не потерять последнего, пытался заглушить боль бутылкой, сидел в тюрьме и даже помышлял о самоубийстве, но решил, что пуля в лоб – чертовски простой выход.
О подробностях тот его не спрашивал, и он в них не вдавался.
Теперь же Джейк благодарил Бога за то, что судьба послала ему Либби. Она не говорила пустых слов сочувствия. Ни о чем не расспрашивала. А чуть погодя устроилась поудобнее и долго лежала молча. Ему даже почудилось, что она спит.
– Когда Уолт забрал Дэвида, я даже была рада, хотя мальчик и не хотел уезжать. Он никогда не хочет, – добавила она, словно оправдывая его. – Последнюю неделю мы с ним были на взводе, и я решила, что отдохнуть друг от друга нам не повредит. А сейчас жалею, что его нет дома.
– Не надо, милая. Бога ради, не кори себя. Ты же человеческое существо. Я это все прошел. Поверь мне, это ни к чему не приводит.
– Я стараюсь себя убедить, что они нужны друг другу, но это не так. Уолт покупал его любовь дорогими игрушками. Знаешь, всякие радиоуправляемые модели самолетов. Когда ему было рано ездить даже на велосипеде. Потом Уолт взбесился оттого, что Дэвид не умеет с ними обращаться, и игрушки пришлось убрать. Дэвид плакал, а Уолт во всем винил меня.