– А что потом? – Эльдон без сил упал на землю рядом с водой, и Энни присела с ним рядом.
Струи тумана над водой колебались вправо-влево, поднимались и снова падали.
– А потом, – ответила Энни, – я бы постаралась не терять надежды.
– И ты бы сама не пошла за помощью?
– Я бы молилась господу, чтобы он укрепил меня, – ответила Энни.
Она уже коченела, но неожиданно легко переносила это. Мысли в ее голове звенели, как льдинки, а слова текли наружу медленно и густо, словно замерзающая вода. Как просто оказалось представить себя одной из тех двоих на дне лодки, погибающей в окружении бесполезных вещей, без малейшей надежды на спасение. Надеяться оставалось только на господа и силу молитвы.
– А потом мы бы оба умерли, – сказала она, ведь так оно и случилось.
Увы, господь не вознаградил их горячей веры и несгибаемой надежды. Они молились и погибали, и в конце концов погибли в одиночестве, и это было больно и страшно. Откинувшись, Энни легла навзничь на ледяную землю. Всю свою жизнь она искренне молилась и никогда не сомневалась в том, что это необходимо и правильно. Молитва была формой естественного самовыражения ее души. Но сейчас, здесь ей вдруг пришло в голову, что молитва – это всего лишь форма ожидания. Ожидания, что произойдет что-то хорошее. Спасти душу – значит избавить ее от опасности.
– Мне надо было пойти за помощью, – сказала она. – Но сразу, пока еще оставались силы. Я сделала ошибку, что не пошла сразу.
– Это верно, Фелан, – медленно, едва ворочая языком, проговорил Эльдон. – Но тогда я боялся остаться один – боялся зверей или еще чего-нибудь. И я умолял тебя не уходить.
Но Энни не могла с этим согласиться.
– Нет, сэр, – сказала она. – Мне надо было сразу идти назад к кораблю – только так можно было вас спасти.
В этот ранний утренний час среди полного беззвучия клочья тумана обвивались вокруг деревьев и исчезали, а затем возникали вновь, словно пар от дыхания самой земли, словно ее дыхание, повисшее паром в морозном воздухе. Только изредка гулкую тишину нарушал треск – не выдержав холода, лопалась кора на деревьях.
– А перед самым концом, – сказала Энни, – я читала вам вслух «Векфильдского священника».
– О мой боже, – повел рукой Эльдон. – Мне никогда не нравилась эта книга! Этот священник – такой идиот!
– Он хороший и добрый человек, сэр, только очень несчастный, – ответила Энни.
– Там всех женщин украли, кажется?
– Да, их похитили негодяи.
Мир вдруг раскололся перед глазами Энни и завертелся в бешеном ритме.
– Я тоже уже замерзаю, сэр, – сказала она. – Даже без ваших промороженных башмаков.