На следующий день, едва он вошёл в свой рабочий кабинет, как зазвонил телефон. В трубке раздался хорошо знакомый голос академика с мировым именем. Когда-то в институте Смеляков слушал его лекции. С тех лор у них установились не очень близкие, но достаточно прочные отношения.
После короткого обмена приветствиями академик сказал:
— Роман Алексеевич! Не хотели бы вы поехать в Лондон?
— В Лондон? — удивился Смеляков, вспомнив о вчерашнем письме и поражённый странным совпадением.
— Да, в Лондон… А что?
— Нет, ничего. А с какой целью? Надеюсь, не туристом?
— Нет, конечно. На конгресс. Научное общество приглашает тебя на конгресс учёных-металлургов.
— Это, надо думать, большая честь, Константин Николаевич? — засмеялся Смеляков. А про себя подумал: «И что случилось с англичанами? Почему их так заинтересовала моя скромная персона?»
— Ещё бы! Ты, кстати, не был в Лондоне?
— Нет, не довелось.
— Красивый город. Ну так как? Что ответить твоим английским коллегам?
Смеляков подумал, что на конгресс соберутся ученые со всего мира. Послушать над чем работают его коллеги разве это неинтересно? И потом полезно. И для себя, и для института. Кроме того, ему не мешает немного отдохнуть.
— Что же, Константин Николаевич! Я согласен…
— Ну и прекрасно! Недельки через две готовься к отъезду.
Смеляков положил трубку. Наверное, он должен радоваться. Впереди интересные встречи, новый незнакомый город, о котором он столько читал. Лондон! Пикадилли серкус, Оксфорд-стрит, памятник Нельсону… Гайд-парк. Есть возможность всё это увидеть собственными глазами. В конце концов оба письма из Англии — ведь это доказательство признания, международной известности. Но что-то всё-таки мешало Смелякову наслаждаться приятными известиями. Что-то вроде тайного недовольства собой или душевного неуюта.
Чтобы как-то заглушить это чувство, он позвонил жене.
— Видимо, через несколько дней полечу в Лондон.
— Так это прекрасно! Поздравляю! Но ты вроде бы не рад?
— Нет, почему же…
— А я рада за тебя. Надеюсь, ты не забудешь привезти мне французскую помаду?
«По-моему, ты рада за себя», — подумал Смеляков и не попрощавшись с женой, положил трубку.
После этого разговора на душе стало ещё тоскливее.
Глава пятнадцатая
Подозрение
Все последние дни Лидия Павловна находилась в состоянии крайнего возбуждения. После разговора в кабинете Рублёва она вдруг со всей очевидностью, поняла, что Рудник никогда не любил её. Если она и была нужна ему, то вовсе не как друг или женщина. Всё это время он использовал её в качестве осведомителя. Не работай она в лаборатории Смелякова, он, вероятно, никогда и близко бы не подошёл к ней. Самолюбие Лидии Павловны было уязвлено до крайности. «Боже мой, — твердила она, — какая же я дура! Как я не могла догадаться сразу!» И она вспомнила, что нечто вроде подозрения возникло у неё, когда Рудник систематически возвращался в разговорах к Смелякову.