- Извини, - сказал я. - Вождение вшивое. Это, наверное, мартини. Кажется, ничего не поломалось. Внизу горели огни Санта-Фе; дальше - темнел изгиб долины Рио-Гранде; еще дальше мерцали огоньки Лос-Аламоса, где был сокрыт источник научных восторгов доктора Даррела и немалого беспокойства простых смертных. Там уже, правда, не было слыхать раздражающего грохота, но местечко выглядело куда лучше, будучи просто частной школой для мальчиков, расположенной в сосновом бору. Что бы ни сотворил у себя в лаборатории Амос, о чем бы ни собирался он докладывать в Вашингтоне, - крепко подозреваю: украшению нашей с вами жизни эта штука не послужит.
Глядя в другую сторону, можно было различить на фоне темного неба пики Сангре де Кристо. Осень уже осыпала их снегом, они высились во тьме, подобно призракам.
- Милый, что случилось? - тихонько спросила Бет.
Приезжать сюда было ошибкой. Ответить я не мог ничего, а Бет отнюдь не принадлежала к супружеской школе хватай-без-правил. На записном листке у моей жены помечалось и место, и время для всего - даже для любви. Переднее сиденье машины, стоявшей в нескольких футах от магистрального шоссе, не значилось подходящим местом.
Я не мог разговаривать, а мягко и бесцельно целоваться мне не хотелось вовсе: оставалось только запустить двигатель, развернуться и покатить домой.
Миссис Гарсиа была славной пухленькой женщиной, жившей на расстоянии всего нескольких кварталов, так что отвозить ее домой требовалось только в плохую погоду либо поздно ночью. Я расплатился, поблагодарил и постоял на пороге, покуда она шла по бетонной дорожке к воротам. Многие дома в Санта-Фе, и в том числе наш, ограждены от вторжений шестифутовой адобовой стенкой толщиною в десять дюймов. Миссис Гарсиа вышла, закрыла ворота, и стало очень спокойно и тихо.
Я слышал звук удаляющихся шагов, потом за стеной проехала одинокая машина. Рядом не раздавалось ни звука, только наш огромный серый кот, которого дети окрестили Тигром, несмотря на полнейшее отсутствие полос, быстро метнулся к двери, надеясь проскользнуть незамеченным. Я закрыл и запер дверь прямо перед его физиономией и потянулся выключить освещение во дворе. Свет можно было зажигать и гасить с порога, из кухни, студии, гаража. Это влетело в немалые деньги. Бет не понимала, зачем я потратился. Не доводилось ей жить в условиях, когда все готов отдать за возможность нажать выключатель и убедиться, что во дворе никого нет.
Я задержал и опустил руку. Зачем облегчать существование Тине и ее приятелю? Я повернулся. Бет стояла на пороге сводчатого коридора, уводившего к детским спальням.