— Да, потому что она знала, что у него денег нет, и надеялась, что я брошу его, если он не сможет обеспечивать мне приличное существование. Она была уверена, что мой уход — просто счастье для Кеннета. Она ненавидела меня и твердо верила, что я жернов на его шее и без меня он сможет самоосуществиться. — Изобел пожала плечами. — Что ж, это ее точка зрения. Мы с ней расходились во взглядах на то, что нужно Кеннету. Я взяла верх. Тогда она уехала и нашла работу в какой-то правительственной организации. Она не говорила нам, что это за работа, мы знали только, что ей приходится много путешествовать. Но я теперь все понимаю. В том числе и то, что вы не были по-настоящему женаты.
Официантка дала мне небольшую передышку, когда принесла нашу еду. Затем я спросил:
— Какая разница, в каких отношениях мы состояли, если имеется завещание?
— Завещания порой опротестовывают, мой милый. Как называется эта рыба?
— Махимахи. Что-то местное. Ну как, нравится?
— Фантастика! Господи, да тут же миндаль в соусе. В общем, если мы сочтем необходимым опротестовать завещание Уинни под предлогом того, что оно было составлено под чьим-то нажимом или она была нездорова, то гораздо проще представить дело так, что вы были не мужем и женой, а случайными любовниками. — Она холодно посмотрела на меня и продолжила: — Ну, а кроме того, вы вполне можете быть не тем, кем представляетесь, а стало быть, не исключена возможность, что вы просто убили ее... Вот это я и должна была выяснить, когда сюда приехала.
— А что теперь?
Она медленно улыбнулась.
— Теперь мне придется найти другой подход, милый Мэтт. Потому что, откровенно говоря, познакомившись и поговорив с вами, я не очень верю в то, что вы ее убили. И я также не очень верю в то, что ее завещание можно опротестовать. У меня остается последнее средство. Уповать на ваше милосердие, дорогой кузен, и надеяться, что вы проявите щедрость по отношению ко мне. Точнее, по отношению к нам с Кеннетом.
Возникла небольшая пауза.
— Полмиллиона — большие деньги, — медленно произнес я, не спуская с нее глаз. Эти деньги казались мне какими-то ненастоящими, не теми, какие идут на оплату счетов или покупку кока-колы.
— Я не требую, чтобы вы отреклись от них, — спокойно проговорила Изобел. — Но вы производите впечатление человека, который не помешан на деньгах. У вас явно неплохая зарплата, и живете вы не на широкую ногу. Вы можете проявить великодушие, уступив половину суммы, вы даже не заметите, что именно потеряли. А для меня это означало бы очень многое... — Она опустила глаза, вынула сигарету и еще раз проделала нервные манипуляции с зажигалкой. Она сказала, не поднимая глаз: — Вы говорили, что могли бы как-то меня использовать, Мэтт.