- В Вашингтон! - воскликнул Акерман. - И вы не оставили ни одной копии себе? Это странно.
Она резко сказала:
- Ничего странного. У нас была бы копия каждой дискеты, и их хранил бы Мэтт на случай, если они срочно понадобятся. Даже если бы оригиналы не дошли туда, куда я их отправляла, еще один комплект был бы в Вашингтоне.
Акерман помолчал.
- Те люди, которым ваш муж доверял дискеты, все были женщины? Вы сказали, что человек из Буэнос-Айреса была женщина, а из Рио? В понедельник вы в женском туалете встречались еще с одной женщиной, правильно?
Руфь вздохнула.
- Похоже, мой муж в молодости очень любил женщин, мистер Акерман. Да, люди, которых он просил хранить дискеты, все женщины.
- Понятно, теперь, пожалуйста, имена.
Она облизала губы.
- Я не могу. Что вы с ними сделаете?
- Ничего, если они отдадут дискеты по-доброму.
- Я не верю вам. Если одна из них будет сопротивляться, вы будете бить ее, как ударили меня. Нет, я их не предам.
- Белинда!
Когда Акерман не услышал привычного стона, он оглянулся. Белинда последний раз затянулась сигаретой и потушила ее в одной из пепельниц. Акерман нетерпеливо сказал:
- Белинда, ты не на сцене. Просто зажги другую сигарету и ...
Девушка покачала головой.
- Нет.
Акерман изумился:
- Что ты сказала?
Белинда спокойно объяснила:
- С меня садизма хватит. Вон стоит парень, и, насколько я поняла, он должник Мистера Хелма. Я подержу пистолет, а он пусть для разнообразия развлекается.
Говорила она еще ровно, но лицо у нее было абсолютно белое, даже немножко зеленое, а на лбу выступили капельки пота.
Акерман спросил:
- Так ты отказываешься?
- Видно, у бедной девочки слабый желудок, - ввязался в разговор типчик, который держал пистолет с глушителем.
Он садистски рассмеялся.
- Со мной все в порядке. Тем более, когда дело касается этого ковбоя. Позвольте мне, мистер Акерман.
- Хорошо. А с тобой мы поговорим еще позже, барышня.
Потом было то же самое, правда, мистер Дэнис Мор-тон абсолютно не умел курить. Поэтому, почти после каждой затяжки, он долго кашлял. Это уже становилось смешно. Он злился и вымещал свою злость на мне. Руфь сначала упиралась, но потом все пошло, как по маслу. Женщину в Сантьяго зовут Кончита Перес. Адрес. Женщину в Лиме зовут Рафаэла Хофман. Адрес. Женщину в Кито зовут Эвелин Херера Гонсалес. Адрес. Потом наступила тишина. Руфь посмотрела на Акермана и резко спросила:
- Теперь вы довольны?
- Еще одно имя, - сказал он.
- Больше нет никаких имен.
- Нет, есть. Имя мужчины или женщины, я думаю, в США, кому вы посылаете оригиналы дискет. Дэнис!
- Прекратите, - вяло сказала Руфь, - постарайтесь хоть немного использовать свои мозги. Кому еще я могу посылать дискеты, кроме как издателю Марка.