— Нет указателя «Дэри Куин». Нет ни одного чертова указателя, если ты не заметила. Мы тыкаемся тут, словно слепые котята.
Иди никогда не видела подобных разрушений, все вокруг выглядело так, словно Кастро нанес по этому месту ядерный удар. Дома без крыш, стен, окон, трейлеры и машины, смятые, словно фольга, деревья в плавательных бассейнах, плачущие люди. Боже мой, и повсюду стук молотков и вой бензопил.
Кусака предложил найти другой дом.
— Их тут почти десять тысяч, выбирай любой.
— Да, домов много.
— Так что ты прицепилась к этому один-четыре-два-семь-пять?
— У него есть особенность, — пояснила Иди.
Кусака постучал костяшками пальцев по рулевому колесу.
— Они все выглядят одинаково. Все совершенно одинаковые.
Его пистолет лежал на сиденье между ними.
— Ладно, — согласилась Иди, расстроенная изменившимися планами, царившим вокруг хаосом, мрачным видом облаков. — Хорошо, найдем другой.
* * *
Макс и Бонни Лам прибыли в графство Дэйд вскоре после рассвета. Дороги здесь повсюду были мокрыми и скользкими, серое небо заполнили вертолеты телевизионных компаний. По радио передали, что серьезно пострадали или разрушены двести тысяч домов. Красный Крест просил оказать помощь продуктами питания, водой и одеждой.
Макс и Бонни въехали в Тернпайк по Квейл Руст-драйв. Бонни потрясло царившее здесь опустошение, а Макс казался радостным от возбуждения. Управляя автомобилем, он держал на коленях видеокамеру. Через каждые два или три квартала Макс замедлял ход, чтобы заснять руины: полностью разрушенный магазин скобяных изделий, останки закусочной «Сиэлер», школьный автобус, придавленный сосной длиной в сорок футов.
— Ну, а что я тебе говорил? — воскликнул Макс. — Потрясающее зрелище!
Бонни содрогнулась от этих слов. Она посоветовала Максу остановиться у ближайшего убежища и предложить свою помощь.
Но Макс не обратил внимания на ее слова. Он остановил машину перед разрушенным домом, в гостиную которого ураган зашвырнул моторную лодку. На тротуаре в оцепенении стояла проживавшая здесь семья — латиноамериканец средних лет, его жена и две маленькие девочки. Все были одеты в одинаковые желтые дождевики.
Макс Лам выбрался из машины.
— Не возражаете, если я поснимаю? — спросил он.
Оцепеневший мужчина лишь слегка кивнул. Макс снял разрушенный дом в нескольких ракурсах, затем, переступая через куски штукатурки, сломанную мебель и покореженные детские игрушки, прошел в дом. Бонни не могла поверить своим глазам. Он прошел прямо сквозь пролом, где когда-то была входная дверь!
Она извинилась перед семьей, но мужчина ответил, что не возражает, ему все равно понадобятся фотографии, чтобы предъявить их страховой компании. Его дочери начали всхлипывать, их трясло. Бонни опустилась перед ними на колени, пытаясь успокоить. Оглянувшись через плечо, она увидела, как ее муж снимает сцену разрушения через разбитое окно.