И еще он подумал об отце в связи с плохой погодой. Августин припомнил пасмурный сентябрьский вечер, когда его отец выбросил за борт шестьдесят тюков с товаром, по ошибке приняв приближавшееся судно за катер береговой охраны. А на самом деле оказалось, что это был прогулочный катер, который вез пьяных морских врачей в Кэт-Кэй. Тюки с марихуаной вынесло на мелководье, и отец Августина лихорадочно собрал всех друзей, соседей, бродяг из доков и сына, чтобы спасать груз. С помощью багров и рыболовных острог удалось выловить все тюки, кроме четырех, которые прихватила шустрая команда проходившего мимо греческого танкера. Позже, вечером, когда груз был благополучно доставлен на склад, где его разложили для сушки, отец Августина устроил вечеринку для своих помощников. Все перепились, за исключением. Августина, которому тогда было всего двадцать лет. Но он уже знал, что не будет принимать участие в «рыболовном» бизнесе отца.
Августин выбрался из салона «скорой помощи» и потянулся. Над поляной кружил краснохвостый ястреб. Августин направился к тому месту, где спал Кусака. Губернатор так и оставил там чемодан с деньгами, от которых попахивало мочой. Августин пнул Кусаку носком ботинка. Никакой реакции. Тогда Августин ухватился за противоугонное устройство и подвигал голову Кусаки взад и вперед. От встряски Кусака слегка пошевелился, что-то сонно промычал, но даже не приподнял ресницы. Августин взял руку Кусаки и очень сильно ущипнул ноготь большого пальца, но Кусака даже не вздрогнул.
«Спит, как бревно, — подумал Августин. — Нет необходимости связывать его».
Вид и храп спящего Кусаки показались Августину особенно угнетающими в тот момент, когда его охватил страх, что Бонни не вернется. Перспектива торчать в лагере вместе с этой сволочью была не из приятных. Запах дождя, полет ястреба, прохладная зелень леса — все это портило поганое присутствие Кусаки.
Августин не мог больше сидеть здесь и ждать. Ему захотелось побыть в одиночестве.
* * *
— А где молодой человек? — поинтересовался Джим Тайл.
— В библиотеке, — ответил Сцинк.
Они находились в патрульной машине, рядом с тропинкой, по которой Сцинк вывел Бонни на дорогу. А сама Бонни и ее муж сидели рядышком на поваленном металлическом пролете забора, который когда-то огораживал Крокодиловы озера. Полицейская машина стояла в семидесяти пяти ярдах от них, что вполне обеспечивало конфиденциальность разговора супругов. Но даже с такого расстояния и, несмотря на дождь, Макс Лам был очень хорошо виден в своей яркой накидке.
— Его отец сидит в тюрьме, — сообщил Сцинк, продолжая разговор об Августине. — А есть еще очень забавный факт. Бонни говорит, что он был зачат во время урагана.