Я вспыхнул. Что это? Опять поддаваться вздумал кала-и-хумбец? Играть в хозяина и гостя?
Сдержав опененного Аримана, коротким галопом я съехался с горцем в упор. Не прибавляя ходу, он дал мне спокойно нагнуться и захватить мотавшиеся у стремени передние ноги козла. Туша тяжело осела мне на руки: Джилга выпустил ее из-под колена. В тот же миг… как стальными клещами сдавило шею. Он взвизгнул диким, нечеловеческим воплем. Кони рванулись как обезумевшие.
Кровь застлала глаза: левой рукой Джилга отгибал мою голову прочь от себя, стараясь открыть горло. Правая рука ловила, за узорчатым оторочьем сапога, черную рукоять ножа… Рукоять не давалась: от бешеной скачки Джилгу мотало в седле.
Весь сжавшись от нахлынувшей злобы — ты так, Хранитель Тропы! — я стиснул обеими руками ногу Джилги выше щиколотки и страшным напряжением вырвал ее из стремени. На диком скаку прямо перед нами вздыбился из земли огромный зубристый камень. Мгновенно подобравшись весь, Ариман прыгнул через гребень; конь крэн-и-лонга, споткнувшись на раскате, дико метнулся в сторону. Но я не выпустил ногу: тело Джилги, прыжком Аримана сорванное с седла, взмахнулось в воздух тяжелым разлетом. Сверкнул клинок. Я разжал руки, перехватил повод… Джилга ударился лицом о зубец. Что-то хрустнуло… за мной уже… Я успел поддержать поводьями Аримана: мы перепрыгнули.
Лишь саженях в десяти, за камнем, удалось осадить закусившего удила коня. Вскачь я повернул обратно. За обломком на осыпи синело лезвие: я подобрал его с седла на ходу и подъехал, огибая скалу, к распластанному на ней телу Джилги. Он лежал ничком. Чалма сбилась от удара на затылок. Лица не было видно: но темная медленная кровь растекалась от головы, заполняя вымоины на поверхности камня. Конь Джилги, заступив ногою за повод, хрипя и дрожа, жался у скалистого откоса, дробно переступая сильными косматыми ногами. Шагах в сорока от него, запав между гранитными обломками, валялся серый, измазанный кровью козел. Я поднял его к луке. Вовремя: ущелье гудело уже под ударами копыт — из-за поворота вынесся Гассан, за ним, кучкой, два-три десятка горцев.
И сразу из десятка грудей вырвалось — одним звуком:
— Джилга!
Они увидели труп на камне, Хранители Тропы! Потому что среди всадников я сразу узнал их синие чалмы… Да, когти грифа на правом плече!
Горцы спешились. Тело подняли. Джилга был убит наповал, с удара. От середины лба, через правую раздробленную глазницу, шел широкий, камнем насеченный, кровавый рубец. Один из родичей перекрутил своею чалмою разбитую голову. Труп посадили в седло. Двое крэн-и-лонгов, верхами, по обе стороны, держа поводья лошади Джилги, поддерживали оползавшее, никнувшее к гриве тело.