– Что за глупости!
Кент крепко взял ее за руку и вывел в круг. Он был прав: ни о каком посмешище речи не шло. Делия была легка на ногу и схватывала все на лету, а если не знала нужных па, просто импровизировала по ходу дела. Музыка звучала быстрая, зажигательная, поэтому вскоре танцующие раскраснелись и запыхались. Стюарды прониклись праздничным настроением и вынесли на палубу блюда со свежими фруктами.
Одним словом, импровизация удалась. Когда усталые пассажиры мало-помалу начали расходиться, все единодушно утверждали, что это был для них самый чудесный вечер за все плавание. Кент кивал, перебирая в уме дансинги, которые они с Делией посетят в Нью-Йорке сразу по приезде. Он уже собрался предложить ей проследовать в каюту, как вдруг заметил Фрэнсиса Кэдбери. Тот в сторонке вел оживленную беседу с Нельсоном Шарпом.
Спускаясь по лестнице, он спрашивал себя, заметила ли этих двоих Делия. Она, к большому его облегчению, никоим образом этого не выказала и позже, когда он расстегивал ряд пуговок на платье, не выразила ничего, кроме приятного нетерпения. Его мимолетная тревога рассеялась, и они безраздельно отдались магии этого вечера, исследуя новые возможности порадовать друг друга. Неистовство их страсти он приписал растущему чувству.
Но стоило Делии уснуть у него на плече, как тревога вернулась. Кент долго лежал, глядя в темноту. Моторы отключили, и был слышен каждый скрип и шорох, каждый плеск волны, но это не убаюкивало. В памяти снова и снова всплывала картина: Кэдбери и Шарп, склонившиеся друг к другу, как заговорщики. Кент дал себе слово любой ценой оградить Делию от неприятностей.
Как он переменился за это время! Впервые его тревожило, что станет с другим человеком, а не с ним самим, его бизнесом или репутацией. Должно быть, думал Кент, это и есть главное в любви – умение забыть о себе.
* * *
Наступило утро, такое же ясное и солнечное, как и предыдущие. В девять часов «Центральная Америка» покинула залив и вышла в открытый океан, держа курс на Нью-Йорк. Делия проводила берег полным сожаления взглядом, задаваясь вопросом, будет ли еще когда-нибудь так счастлива, как вчера.
Менее чем неделя отделяет их от конца плавания – пять дней, если хорошая погода продержится. А потом мирное течение жизни прервется.
– Ну-ка признавайся, о чем задумалась, – сказал Кент, подходя.
– О прошедших неделях, – ответила Делия, чмокнув его в нос. – Я только сейчас поняла, как мне повезло. Если бы интуиция меня обманула, я провела бы это время в трюме, в кандалах, а потом в камере предварительного заключения в ожидании суда.