правда не спасает, правда не помогает, кому она нужна – правда?
Комната. Небольшая комната. Поправка: совсем маленькая комната. Три на три метра, а то и меньше. Наверное, меньше: Вим лежал на полу, упершись ногами в дверь, а пальцами вытянутой руки касался противоположной стены. Совсем маленькая комната, стены которой обиты мягким пластиком. Отличный выбор: и звук не пропускают, и голову не разобьешь, даже если захочешь. Замечательный выбор. Профессиональный.
«Почему же вы свет не выключили, профессионалы?»
Дорадо с трудом приподнялся, на четвереньках добрался до угла, уселся, облокотившись спиной о стену, и ощупал лицо. Бровь рассечена, нос распух, губа разорвана. Кровь уже не идет. Хоть одна хорошая новость. Все остальные – полная дрянь.
Очень болит правый глаз. Странно, на ощупь с ним все в порядке… И тут до Вима дошло: слабость, сухость во рту, головокружение, тошнота и болит глаз. От укола болит, а не от удара.
«Черт, а ведь меня уже допросили! – И усмехнулся. – Что теперь?»
Финал бурного секса с Чика-Марией оказался не особенно приятным. Нет, сам финал удался на славу, Вим давно так не отрывался. Но едва он, умиротворенный, усталый, развалился на кровати, размышляя, не послать ли девчонку за пивом, как дверь слетела с петель и в комнату ворвались трое… или четверо… да какая, к чертовой матери, разница, сколько их ворвалось? Нападение произошло столь внезапно, что Дорадо хватило бы и одного. Тем более что самый первый пришелец Вима и вырубил – ударил дубинкой по голове, вышибив сознание. Дальше, судя по разрушениям на лице, последовало короткое, но эффективное избиение, которое прекратилось лишь после того, как нападавшие сообразили, что стараются зря. А поскольку бессмысленную работу не любят ни громилы, ни брокеры, Дорадо перестали бить и отвезли на прием к специалисту в области химии. В наши дни для проведения допроса клиент не обязательно должен быть в сознании, пара предварительных уколов, затем основной, с «сывороткой правды», – и задавай интересующие вопросы.
«Вот и все…»
Дверь отворилась бесшумно, уехала в сторону, и в проеме появилась молодая негритянка в черном брючном костюме. Глаза девушки скрывали блестящие очки. Она вошла в камеру, и дверь тотчас же встала на место.
«Здесь матриархат?»
Виму было плевать, кто продолжит допрос: мужчина или женщина. Некоторые считают, что дамы добрее, однако те отмороженные суки, которых Дорадо видел в военной разведке, были еще хуже садистов из карательных эскадронов африканских вудуистов.
– Разве я не заплатил за номер?