– Сделаю.
– Я поеду на запад.
Петруха и Митроха согласно закивали. При этом Петруха выглядел менее весело, чем брат. Северная часть комплекса практически примыкала к границам Мутабор, и младшему Бобры очень не хотелось разгуливать в опасной близости от территории отмороженных храмовников. Однако спорить с Тимохой он не стал – себе дороже.
– Без команды не стрелять, ничем себя не выдавать.
– Не в первый раз!
– И помните, братья, среди них хунганы.
– Разберемся!
Колдуны вудуистов изредка принимали участие в уличных столкновениях, вели в бой канторы своих последователей, а потому бандитам уже доводилось с ними сталкиваться. Богами их Бобры не считали, а по боевым качествам ставили на один уровень с классными генаврами или прятками. Соперниками хунганы были опасными, но… Но в машине каждого брата сидело по пять опытных, вооруженных «дрелями» бойцов, и Бобры не сомневались, что сумеют обеспечить такую плотность огня, что навыки хунганов окажутся бесполезными.
– Эти козлы тоже смотрят картинку с дирижабля, ставьте машины так, чтобы их не было видно.
– Ты еще напомни, чтобы мы пушки с предохранителей сняли.
– Ладно-ладно… – Тимоха почесал в затылке. – Где же поганые арабы?
Достаточно было бросить всего один взгляд на комплекс, чтобы понять, почему он получил свое – неофициальное – название. «Стаканы» состояли из трех круглых зданий со сплошным остеклением по фасаду. Строить его начали пять лет назад, еще в те времена, когда эту часть Болота контролировал любивший красивые проекты Данила Соловей. Сначала дело шло быстро, Данила выбрал площадку, снес старые постройки и начал активное строительство. К сожалению, его благим намерениям не было суждено осуществиться. Месяцев через девять после закладки комплекса Соловей ухитрился разозлить Мертвого, и СБА стерла его кантору в порошок. Затем последовала война за наследство, затем Султан Сулейман, которому отошел район, наводил порядок и устанавливал новые правила, деньги на строительство все это время никто не перечислял, проект замер. И таковым и остался. Новый хозяин соловьиным размахом не отличался. Султан считался человеком прижимистым и не особенно далеким. Поднялся он из мелких сошек, и поднялся, можно сказать, случайно, не потому, что был умным, а потому, что другие кандидаты в лидеры оказались еще тупее. Кантора его держалась на жестокости, но все сходились во мнении, что долго ему не протянуть: еще пара-тройка лет, и его сожрут те же Бобры, с любопытством поглядывающие на аппетитные территории. Догадывался об этом Сулейман или же просто не хотел вкладывать честно заработанные деньги в непонятные проекты, но «Стаканы» он бросил, удовлетворяясь традиционными для кантор заработками: вымогательством, торговлей оружием и наркотиками да контролем за индустрией развлечений.