— Сэр… да, сэр. Если вы так говорите, сэр.
— Я не зря так говорю. Тебя удивляет, что мы уделяем такое внимание частной жизни рекрутов, которые оказались здесь? Тем не менее.
Он убрал ладонь с контактной панели на столе и опустил руки на подлокотники кресла. Снаружи, сквозь тонкие стены барака, было слышно, как мимо марширует рота новобранцев. Под звук марширующих в ногу шагов доносилась строевая песня, которую распевала рота.
Прав я или нет?
Каждый должен быть
Сильным и здоровым!
Мы гвардия земли!
И моря и небес!
Готовы мы к борьбе,
И рвемся умереть!
— Черт возьми, Гарроуэй, вот в чем парадокс, — сказал Маковец, когда грохот ботинок и пение стихло. — У многих ребят, вступивших в Морскую пехоту, было тяжелое детство. Для большинства из них Корпус — и мать, и отец. И мы должны провести их через девять кругов ада, сломать их. Чтобы создать их них морских пехотинцев — таких, как нам нужно. Если это не насилие, то я не знаю, что.
— Я читал историю корпуса. Там пишут, что раньше инструктора, обучающие морских пехотинцев, не должны были даже повышать голос на рекрутов, сэр.
Маковец кивнул.
— Так оно и было. Только это было давно. М-м-м… полтора века назад, где-то так. Тогда инструктор и пальцем не смел тронуть рекрута. Многих сняли с должности, а кое-кого даже отдали под трибунал и разжаловали — за несоблюдение новых правил. Эти инструктора были воспитаны в прежнем Корпусе. Их приучили, что рекрутам нужны постоянные встряски, иногда даже то, что называют «оскорбление действием» — это закаляет их, такими и должны быть настоящие морпехи. Теперь мы убедились, что именно так и нужно действовать. Пришлось снова ужесточить порядки, даже по сравнению с тем, что было изначально. Невозможно воспитывать морских пехотинцев, не проявляя строгости. Бывает, что к месту ввернуть крепкое словцо, встряхнуть новобранцев как следует, иногда устроить им хорошую взбучку — это как раз самое лучшее, чтобы вбить нужные понятия в ваши чертовы тупые головы. Согласен?
— Да, сэр.
— Да, нам приходится лезть в личную жизнь новобранца. Нам приходится лезть ему в душу. Разумеется, только с глазу на глаз. Но мы должны знать, чем он живет. Как он будет реагировать на потрясения. И как нам сделать их него морского пехотинца.
— Я понимаю, сэр.
Джон действительно понимал это… хотя и не совсем принял.
— Хорошо. Тогда ты понимаешь, что нам придется удалить твои имплантанты.
— Да… сэр.
— Похоже, ты не в восторге.
— Да, сэр. Я боюсь. Я не знаю, как буду жить без этого. Я должен стать таким, каким нужно Корпусу, верно?
— Это решено. Окончательно и обжалованию не подлежит. И первое, чему тебе придется научиться — это существовать без электронных костылей.