– Не сомневаюсь, мама, что ты хотела поговорить со мной о Генри Фредерике, а?
– Все это весьма огорчительно.
– Я не буду принимать их.
– Этим ты ничего не поправишь, и, вероятно, это не слишком мудрое решение…
Губы Георга упрямо сомкнулись, его лицо приняло, ставшее уже знакомым непроницаемое выражение.
– Я не буду принимать их, – решительно повторил он, и она поняла, что сейчас его не переубедить.
– Ссоры в семье никогда не приводили к добру, – мягко заговорила она. – При последних двух правлениях раздоры стали бедственными для королевской семьи и выставили ее на посмешище. По возможности, надо избегать этого.
– Все правильно, – согласился король, – но я не собираюсь принимать Генри с его женой.
Конечно, он изменит свое решение, ведь он не мстителен. Она знала, как все будет. Чету некоторое время не будут принимать, а затем все им простится. Но сейчас, в его нынешнем настроении, было бесполезно что-либо доказывать Георгу.
Вдовствующая принцесса переменила тему разговора.
– Георг, мне кажется, что следует принять какие-то меры предосторожности против такого рода случаев.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты мог бы внести на рассмотрение парламента закон о том, чтобы членам королевской семьи не разрешалось жениться или выходить замуж без согласия монарха.
– Ха! Они все равно будут делать это. Им плевать на мое согласие. Неужели ты можешь представить себе, чтобы Генри Фредерик пришел ко мне за разрешением? А? Что? Нет! Он вначале женится, а потом сообщит мне. Вот как мои братья уважают своего короля!
– Я говорю о том, Георг, что можно было бы провести через парламент какой-нибудь закон, по которому, в случае если кто-либо из королевской семьи женится или выйдет замуж без твоего согласия, то этот брак будет считаться недействительным.
– Парламент никогда не примет такой закон.
– Думаю, тебе стоит подумать над этим, Георг.
– Парламент не пропустит его, – упрямо повторил он.
Она вновь ощутила приступ боли, а когда такое случалось, у нее не возникало никаких желаний, кроме одного – чтобы боль отпустила.
Перемены, происшедшие с вдовствующей принцессой стали настолько очевидными, что она уже больше не могла ничего скрывать.
– Боюсь, что этот скандал с Гросвенорами и трагедия Каролины-Матильды огорчили тебя гораздо больше, чем что-либо прежде, а?
– Наверное, ты прав, – поспешно ответила вдовствующая принцесса, готовая признать что угодно, но только не то, что ее болезнь имеет физическую причину.
Принцессу навестил лорд Бьют; его встревожил ее болезненный вид и он умолял Августу показаться врачам.