Шарлотта вдруг поняла, ей, после всего что случилось здесь, не жаль будет расставаться с домом.
Какие церемонии в честь моего бракосочетания, подумала Шарлотта. Да, для них я действительно стала очень важной персоной.
Но это все здесь, а что ждет меня в новой стране?
Придя к себе в спальню, она обнаружила там своих новых камеристок мадам Хаггердон и мадам фон Швелленбург. Отныне ее жизнь будет подчинена законам двора.
Этих двух дам выбрали для того, чтобы сопровождать Шарлотту в Англию. Поэтому возникли некоторые разногласия, ибо король, по-видимому, пожелал, чтобы его невеста прибыла без фрейлин, которых ей, вероятно, подберут из английских придворных дам. Шарлотта попросила, чтобы ей разрешили взять с собой по крайней мере двух женщин из своей страны. «Я ведь не говорю на английском», – объяснила она. Правда, она вполне сносно объяснялась по-французски, как сказал ее брат, а немецкий они сами понимают, так что ей нечего опасаться. Но английский посланник согласился с тем, чтобы ее сопровождали две камеристки, при условии, что они будут тщательно отобраны. Ей также разрешили взять с собой Альберта – ее личного парикмахера.
Когда новые камеристки – причем с самого начала было ясно, что мадам Хаггердон побаивается мадам фон Швелленбург, – помогли ей подготовиться ко сну, Шарлотта с тоской подумала об Иде и о том, как было хорошо прежде без всех этих церемоний.
Мадам фон Швелленбург, возложив на себя всю ответственность, дала ясно понять, что намерена строго следовать нормам придворного этикета. Она жестом велела мадам Хаггердон передать ей ночную сорочку и собственноручно облачила в нее Шарлотту.
– Полагаю, Вашему Величеству больше ничего не потребуется.
– Нет, спасибо, – ответила Шарлотта.
– Тогда, с вашего позволения, мы удалимся.
Да, подумала Шарлотта, удаляйтесь и оставьте меня одну.
Дамы ушли, а она легла на кровать не в состоянии о чем бы то ни было думать; в голове у нее одна за другой мелькали сцены этого полного событиями дня. Вот она входит в ярко освещенную гостиную; вновь слышит раздраженный голос своего брата; лежит на церемониальном ложе; ощущает холодное прикосновение обнаженной ноги англичанина к своей ноге.
И все это она видела на фоне грустных, полных горя глаз Кристины.
Шарлотта подумала, как бы она не боялась того, что готовит ей будущее, теперь она без сожаления уедет отсюда.
Предстоял еще один день церемоний, а затем она покинет Стрелиц. Наверное, навсегда, подумала она, хотя в душе не сомневалась, что так оно и будет.
Прощай, брат, ты ведь очень рад, что я уезжаю. Прощай, Кристина, моя бедная, горемычная сестра.