Он довольно натянуто улыбнулся, давая ей понять, что хоть он и решил быть хорошим мужем, ей вовсе не следует вмешиваться даже в вопрос о его завтраке.
Георг тактично переменил тему разговора.
– Тебе наверное, покажется интересным праздник, который устраивает мэр Лондона. Вряд ли тебе приходилось видеть что-либо подобное.
– В Англии я чуть ли не каждый день вижу что-нибудь новое, о чем и не подозревала прежде. Это делает мою жизнь такой насыщенной.
Георг украдкой взглянул на нее. Они женаты уже два месяца. Неужели еще нет никаких признаков? Ведь он исправно исполнял свои супружеские обязанности. Вполне возможно, что она уже ждет ребенка.
– По-видимому мы будем гостями Сити, – произнесла она. – Я очень люблю Сити. Мне он кажется удивительно интересным.
– А как твои успехи в английском?
– О… вполне сносно. Я беру уроки каждый день.
– Скажи-ка что-нибудь.
Она попробовала, запинаясь, а он поправил ее. Они вместе посмеялись над ее необычным произношением. Какое счастье, сказала она, что он может так хорошо говорить по-немецки.
– Даже когда я научусь свободно общаться на английском, давай разговаривать на моем языке, когда будем оставаться вдвоем. Пусть он станет нашим интимным языком.
Он кивнул головой.
– Ну, а теперь… о планах на девятое.
Она мило улыбнулась. Как ему нравилось составлять планы! Он готов потратить столько усилий, чтобы пригласить гостей на самый обыкновенный бал даже тогда, когда его мысли должны быть заняты важными государственными делами. Например, делом мистера Питта.
– Очень много разговоров о мистере Питте, – рискнула сказать Шарлотта.
– Но он больше не входит в кабинет министров, – хмуро сказал Георг.
– Я слышала, что в городе очень переживают по поводу его отставки.
– Кто сказал тебе это?
– Я… я не помню. Это обсуждают все. По-видимому, многие сожалеют об его уходе. Говорят, что он великий человек, и печально, что его таланты больше не послужат стране.
Георгу это не понравилось. Она должна усвоить, что он не намерен разговаривать с ней о политике. Он достаточно насмотрелся на то, как женщины суют свой нос, куда им не следует. Георг даже начинал подумывать, что и его матушка слишком часто вмешивается; но она пожилая и мудрая женщина, и он всегда прислушивался к ее мнению. А Шарлотте он не собирается позволить стать еще одной советчицей.
Жены и любовницы королей часто стремятся властвовать над ними. Нельзя сказать, чтобы он – Георг Третий находился под чьим-то сильным влиянием… за исключением, конечно, его матери, да и то в пору его юности.
Георг начал размышлять о том, как однажды ему, возможно, придется объяснить матери, что отныне он будет принимать решения самостоятельно. А Шарлотте надо указать на это с самого начала.