Поскольку Бродик был единственным родственником Габриелы на церемонии, ему пришлось вести ее под руку и давать свое согласие на брак, когда отец Гилрой спросил о таковом. Лайам и телохранители Габриелы стали свидетелями.
Габриела нервничала, и когда монах попросил их взяться за руки, пальцы ее дрожали. Отец Гилрой начал читать молитву, и Габриела наконец поняла, что происходит. Колени ее подогнулись, дыхание перехватило. Свершалось таинство, теперь она принадлежит Кольму до конца своих дней.
С изумлением смотрела она, как Кольм накрывает их сплетенные пальцы тартаном клана. Он смотрел ей в глаза, когда произносил клятву, но она не понимала ни слова из того, что он говорит. Она вдруг забыла гэльский. Но настала ее очередь произносить клятву. Габриела зашептала слова на языке своей матери. Отцу Гилрою пришлось остановить ее и попросить начать заново.
– Я не понимаю, что вы говорите, принцесса Габриела, – пояснил он.
Она, впрочем, и сама не понимала. Она пообещала что-то Кольму, но никак не могла вспомнить, что именно. Кажется, она обещала быть верной и любящей женой и чистить его конюшню до конца своих дней.
Габриела в замешательстве посмотрела на священника. Лицо его ничего не выражало, и это был хороший знак.
«Во веки веков, пока смерть не разлучит вас».
С клятвами и молитвами было покончено, благословение получено. Габриела расслабилась, когда Кольм поцеловал ее. Она перестала дрожать, страхи ушли.
– Объявляю вас мужем и женой, – произнес отец Гилрой.
Поздравляли их приглушенными голосами. Телохранители откланялись и по настоянию Габриелы присоединились к празднованию во дворе. Кольм позволил Лайаму поцеловать ей руку, а Бродику удалось даже прижать ее к груди.
– Надо отметить свадьбу, – сказал Лайам.
– Какое милое предложение, – пробормотала она. – Но пожалуй, в другой раз.
Она схватила священника за руку и потащила вниз по лестницам, наставляя по пути, что он должен сказать послу.
– Вы поведаете послу, что обвенчали нас, но…
Кольм остановил ее, поймав за талию и прижав к себе.
– Я сам позабочусь об этом. Нет надобности в спешке.
Она не могла согласиться с ним, ведь она пообещала послу предъявить доказательства. Он наверняка заподозрит что-нибудь, если ему придется долго ждать. Она поклонилась:
– Как вам будет угодно.
Лайам рассмеялся, а Бродик поинтересовался, что рассмешило его. Лайам с радостью объяснил:
– Если Габриела говорит «как вам будет угодно», это значит, что она не согласна и сделает все с точностью до наоборот. Она думает, что ей удается таким образом заговорить Кольму зубы, но мы-то давно уже поняли, что к чему.