После обеда я направился к господину Колганову с твердым намерением выспросить у него, как и где именно он провел предобеденное время. Мира оставалась на попечение Кинрю и Грушеньки, которая, как это ни странно, сблизилась с моей индианкой и все уговаривала ее погадать ей на жениха. На что Мира только отшучивалась, но юная ключница не отставала и знай твердила свое: что, мол, наступили святки, и что самое время предсказать ей судьбу!
Колганов открыл не сразу. Мне пришлось порядком потоптаться у его двери, прежде чем он соизволил впустить меня. Я уже даже собрался оставить свое намерение до более подходящего раза, как услышал слабый голос:
– Войдите!
– Иван Парфенович, вы спите?
Колганов возлежал на маленькой оттоманке и предавался тоске.
Почти над самой его головой теплились четыре свечи в подсвечниках золоченой бронзы.
– Нет, – вздохнул Колганов, – я размышляю…
– О чем же? – осведомился я.
– Кто совершил все эти ужасные преступления, – ответил Иван Парфенович.
– Похоже, – заметил я, – что этот вопрос сейчас занимает всех!
– Не сомневаюсь, – подтвердил господин Колганов. – Но вы-то, надеюсь, не думаете, что я как-то связан с этими…
Как их там? Брахманами! Вы производите впечатление здравомыслящего человека.
– Спасибо, – ответил я. – Вы не первый сегодня делаете мне этот комплимент!
– Но, Яков Андреевич, вы не ответили на мой вопрос, – обиделся Иван Парфенович.
– Не думаю, – успокоил я его. – Я вообще не думаю, что в этом деле участвовали индусы.
– Тогда я совсем ничего не понимаю! – признался Иван Парфенович.
Я благоразумно умолчал о том, что понимаю в этом деле ничуть не больше и с каждым часом все сильнее запутываюсь в происходящем, что, в общем-то, было для меня совсем не свойственно, ибо главными орденскими символами, которые я чтил, стали отвес и меч, обозначающие истину и справедливое возмездие.
– Вы по-прежнему утверждаете, что не заходили к священнику в его отсутствие? – осведомился я.
– И вы туда же, Яков Андреевич, – обреченно вздохнул Колганов. – Да не был я в этой проклятой комнате!
– Но спальню-то княжескую вы обыскивали! – не унимался я.
– Так почему бы вам не заняться и кабинетом?
– Даже если и так, – задумчиво произнес Колганов, – то при чем здесь жемчужина и убийство?
– Ну… – предположил я вслух, – вы могли бы искать в кабинете князя еще какие-нибудь драгоценности.
– Да не искал я там ничего! – воскликнул Колганов, вскочив с оттоманки.