– Я понимаю, – прошептала Варенька и заставила себя-таки улыбнуться буквально через силу. – Но…
– Молчите, – попросил он. – Нам необходимо встретиться и поговорить. – Варенька сделала какое-то слабое движение, но он настойчиво продолжил: – Завтра устройте себе прогулку или поезжайте по магазинам, как вам будет угодно. Главное, – он говорил быстро и тихо, слегка к ней наклонившись, – чтобы вы были в одиннадцать, как закончится поздняя обедня, в Страстном. Будете? Я вас найду. Ну же, скажите «да», – все настойчивей просил он, уже и не просил – требовал.
– Да, – чуть слышно произнесла Варенька.
– Вот и хорошо, – он усмехнулся. – Значит завтра, в одиннадцать.
Варенька еще раз улыбнулась, но улыбка получилась жалкой, а потом колдун проводил ее к мужу.
– Что с тобой, мой ангел? – тут же спросил ее Антон Гаврилович, подозрительно глядя на удаляющегося колдуна.
– Голова ужасно болит, должно быть, от духоты, – вымученно солгала Варенька. – Поедем домой, Antuan?
– Что ж… – Солдашников снова посмотрел на бледное и растроенное лицо жены, поискал взглядом того, кто с ней танцевал, но ряженые уже уехали, обещаясь переодеться и вернуться на бал. – Что ж, душечка, если ты так хочешь, – повторил Антон Гаврилович, – тогда едем. – Он взял жену под руку и повел к выходу. Простившись с хозяевами, Солдашниковы уехали.
Всю ночь Варенька не спала, она ходила по своей спальне, стараясь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить мужа в соседней комнате. Она вспоминала и понимала, что и не должна бы ехать на встречу к Ольшанскому, а под маской скрывался именно он, но чувствовала себя перед ним виноватой. Ей вспомнились короткие встречи в саду и его жаркие взгляды, ей вспомнилось то, о чем так страстно он просил и что она так легкомысленно ему пообещала.
Нет, она ничуть не жалела, что вышла замуж за Антона Гавриловича – он был самым заботливым супругом, он всегда был внимательным и нежным, и Варенька могла на него положиться решительно во всем, но… Но в их спокойных и ровных отношениях чего-то не хватало. Не было того огня, тех чувств, тех сильных переживаний, которыми были наполнены ее отношения с Ольшанским. Вареньке казалось, что именно такими и должны быть семейные отношения, как у них в Антоном Гавриловичем, но так ей казалось до того момента, пока высокий одетый в балахон колдун не пригласил ее на танец, пока она не узнала, чье лицо скрывает маска, а теперь ей отчего-то думалось, что она и не жила этот год, а будто спала, будто прозябала в ожидании этой встречи…
Словом, она поехала на свидание к Николаю Константиновичу, сказав мужу с удивившей ее самой равнодушностью, что поедет к поздней обедне в Страстной, а после зайдет к Карозиной, проживавшей неподалеку. Это было удобно, потому что от монастыря до изящного особняка Карозиных было минут пятнадцать ходу.