– Но я не могу… – снова попыталась возразить Варенька.
– Конечно, можешь, – убежденно сказал Ольшанский. – Через неделю все будет готово. Согласись, побег более благороден, нежели тайный адюльтер. Ты согласна? Мы уедем туда, где нас никто не знает, и заживем вместе. Забудем все.
Варенька молчала, в очередной раз не веря тому, что слышит. Часы на полке пробили час дня, она вздрогнула и спросила:
– Как это будет?
– Все очень просто, – Николай Константинович облегченно вздохнул, понимая, что согласие получено. – Через неделю ты точно так же поедешь к обедне, отпустишь кучера, а из церкви сядешь в мой возок. Можешь даже оставить записку своему мужу. Хотя, мне кажется, лучше без нее. Впрочем, решай сама. Что касается вещей, то не бери ничего, у меня достаточно денег, чтобы купить тебе все, что понадобится. Я выправлю документы и мы поедем… Скажем, в Италию, как ты на это смотришь? – Ольшанский приподнял ее лицо за подбородок и заглянул ей в глаза. – Впрочем, можем поехать куда угодно. Не бери у него ничего, слышишь?
Варенька кивнула. Николай Константинович поцеловал ее в губы и легким движением подтолкнул к двери:
– А теперь ступай, тебе пора. Постарайся вести себя как ни в чем не бывало. Никому ничего не говори. Через неделю, в следующее воскресенье, я буду ждать тебя у монастыря. Да, тебе ведь нужно доехать до дома. Как полагаешь, лучше взять «ваньку»?
– Я зайду к подруге, – как в полусне проговорила Варенька, одевая капот. – Она живет дальше по улице.
– Это хорошая мысль, – улыбнулся Ольшанский. – У тебя будет алиби?
«Алиби? – рассеянно подумала Варенька. – Какое странное слово. Зачем мне алиби? Ах, да, муж…» Она рассеянно кивнула в ответ. Ольшанский помог ей одеться и проводил до лестницы.
– Теперь ступай, накинь вуаль. Не заблудишься? – Варенька послушно помотала головой, накинула вуаль и стала спускаться вниз.
На улице она полной грудью вдохнула морозного воздуха и, не оглядываясь на дом, пошла по переулку к Карозиным, придумывая на ходу объяснение, где могла так задержаться после обедни. Впрочем, ничего придумывать и не пришлось, просто потому, что никто ни о чем не спросил. Карозина встретила Вареньку как всегда с радостью, удивилась, правда, что та пешком, на что Варенька ответила, что отпустила кучера на Тверской, а сама решила немного пройтись. Для Катерины Дмитриевны, самой предпочитавшей пешие прогулки, это не показалось странным, и подруги тотчас же переключились на обсуждение вчерашнего бала. Выяснилось, что после отъезда Солдашниковых были еще ряженые, на сей раз одетые клоунами и многие дамы остались недовольны тем, что клоунессы увлекли их кавалеров, что было страшно весело и проч., и проч…