– Вот, читай, – передал Никита Сергеевич Катину записку.
И пока друг читал, Карозин распорядился насчет завтрака ему, а себе просил собрать небольшую корзину.
– Что ж, новости хорошие, – улыбнулся Аверин. – А ты что, Никита, даже завтракать не останешься?
– В дороге перекушу. Кучера тоже твоего возьму, мой-то умаялся уже.
– Ну, как хочешь, а я с твоего позволения, тут останусь, Подожду вас. Грунечка, – обратился он к хорошенькой карозинской горничной, – а что у нас нынче на завтрак?
– Кашка, – ответила зардевшаяся Груня.
– Кашка, – умильно повторил Аверин. – У-ти, пу-ти, хорошенькая ты моя! – и он было потянулся к Груне, но случайно встретился с суровым взглядом друга. – А я что? – тут же невинно спросил он. – Я ничего совершенно. И незачем на меня так смотреть!
Никита Сергеевич получил свою корзину с холодной говядиной, вином и хлебом, сказал только: «Не балуй!» – и был таков.
– Конечно, ему не терпится удостоверится, – пробурчал себе под нос Аверин. – Но мы-то тут при чем? – и подмигнул горничной. – Ну, Грунечка, где там твоя кашка?
* * *
Как ни торопился Никита Сергеевич, а аверинский кучер вовсе не собирался загонять хозяйских лошадей, руководствуясь тем соображением, что ведь еще и обратный путь предстоит. Так что прибыли они к гостинице уже затемно. Никита Сергеевич за прошедшие бессонные сутки изрядно осунувшийся и даже как будто похудевший, метнулся к портье и рявкнул на него так, что тот, и без того ошалевший от вчерашнего происшествия, не на шутку перепугался, Однако сообщил, в каком номере обитают давешние барыньки. Карозин прогрохотал по лестнице, преодолел длинный коридор и постучался. Он поверил в то, что все благополучно, только тогда, когда услышал из-за двери приглушенный Катенькин вопрос, кто, мол, это.
– Это я, Катя! – ответил он.
Дверь тут же распахнулась и на пороге возникла его горячо любимая супруга, немного бледная, немного осунувшаяся тоже, но бросившаяся ему в объятия с таким чувством, что Карозин не без облегчения подумал: «Слава Богу! Пронесло!»
– Наконец-то! – воскликнула Катенька, чмокнув мужа в колючую щеку. – Никита, ты не брит?
– Ночевал в дешевой гостинице, – смущаясь ответил он. – Ну, как тут, что?
Катя закрыла за ним дверь, сняла с него пальто, шапку, проводила до кресла.
– Варя спит, – сказала тише. – Я вот тоже недавно только проснулась. Разволновалась, что ж ты так долго-то?
– Потом, сначала ты рассказывай, – попросил супруг.
– А ты не голоден? – заботливо поинтересовалась она. – Вот, будто и похудел даже.
– Голоден, но это все после, после, – нетерпеливо отмахнулся Карозин, целуя Катенькину ручку.