– Выход на городскую телефонную сеть есть?
Парень непонимающе пялился на двух наглых людей, ввалившихся в купе и прикрывших за собой дверь. Василий Пучков заметил на столе открытую бутылку лимонада и плеснул сладкой водой в лицо парню.
– Просыпайся, пьяная рожа!
Тот вздрогнул и осмысленно посмотрел на Пучкова.
– Что такое?
– Как связаться отсюда с Самаркандом?
– Через машиниста, у него радиоканал с железной дорогой.
– Соединяй.
– А вы кто? – Парень нервно слизнул сладкие потеки с верхней губы.
– Соединяй и не рассуждай! И быстрее! – Майор еще раз хлопнул корочками удостоверения.
Парень щелкнул тумблерами, нажал кнопку, в потрескивающем динамике дважды сменились голоса операторов. Когда ответили из Самарканда, мокрый радиомеханик спросил:
– Какой номер?
– Дальше я сам справлюсь.
Майор бесцеремонно выпихнул парня из купе и назвал номер телефона в кабинете подполковника госбезопасности Кошелева.
Ночной кабинет начальника Управления госбезопасности по Самарканду освещала лишь настольная лампа под матовым стеклянным абажуром. Андрей Валерьевич Кошелев нервно бродил вдоль большого стола. Его ноги пересекали освещенный круг, ныряли в темноту и возвращались обратно. На свету хорошо была видна невесомая пыль на черных туфлях.
Что за город, думал подполковник, только вчера почистил обувь, прошел по центру в праздничный день, и на тебе! Недаром сапожники на Востоке без работы не остаются. Дыхание пустыни чувствуется за сотни километров. Это в Европе профессия чистильщика обуви давно вымерла, а в Азии их зазывающие голоса слышны на всех оживленных перекрестках.
Валерий Кошелев расчетливо вышагивал по такой траектории, чтобы в любой ее точке телефоны на столе были в пределах секундной досягаемости. Он ждал звонка из Москвы, из Центрального управления КГБ. Действуя согласно приказу, он отослал сообщение о происшествии в склепе Тимуридов и предпринятых в связи с этим действиях еще утром. Однако до сих пор из неприступного здания на площади Дзержинского не последовало ни ответа ни привета.
А ведь приказ срочный и секретный. Понятно, что в Москве праздничный день, и куратора Аверьянова Г. Г. может не быть на рабочем месте. Но ведь подполковник еще дважды отсылал депеши о ходе расследования. В том числе последнюю, о намеченном способе ликвидации обнаруженных преступников. Дежурный офицер в любом случае обязан был разыскать Аверьянова или его преемника и передать полученную информацию.
Задребезжал городской телефон. Андрей Валерьевич мгновенно схватил трубку и сразу понял, что в который раз звонит жена. Она говорила об остывших отбивных, черствеющих пирожках и увядшем салате, а подполковник грустно мечтал о запотевшей бутылке водки и маринованных опятах, присланных сестрой из Рязани. Он буркнул что-то грубое жене и положил трубку. Чего душу травит, ведь понимает, что служба для него – святое.