– Ходит раз в неделю. Из Самарканда отправился сегодня ночью в направлении Бухары.
– Докладываем начальнику, и по коням! Надо догнать.
– Догнать-то мы догоним, поезд весь день будет стоять в Бухаре. Только, товарищ майор, в нем больше двухсот пассажиров.
– Но не все пропускают завтрак! Это хорошая зацепка.
Василий Иванович потряс талончиком и гордо подвернул кончики усов повыше. Сам того не замечая, в зависимости от настроения, майор поддергивал усы то вверх, то вниз. Сейчас майор испытывал прилив энтузиазма.
В купе по-хозяйски постучали. Дородная буфетчица с пышной грудью в трикотажной блузке на два размера меньше, чем нужно, и льняном фартучке с большим карманом, толкала перед собой тележку.
– Завтрак, открывайте! Вы чё там, померли! – громко проворчала она ярко накрашенными губами и тряхнула массивными золотыми серьгами.
Заколов с трудом разлепил глаза, косой солнечный луч пробивался между занавесками и яростно щекотал нос, поезд стоял на какой-то станции. Тихон чихнул, сразу же заворочались пассажиры на соседних полках. Сверху спрыгнул Евтушенко и дернул в сторону, сотрясающуюся под ударами дверь.
– Хватит спать, в Бухаре стоим. Берите завтрак, давайте талоны, – ворчала буфетчица, протягивая бумажные пакеты с бутербродами и вареным яйцом.
Пассажиры послушно бросились выворачивать карманы, но в итоге в толстых пальцах буфетчицы оказалось только три талона.
– Тамара, где твой? – спросил Тихон. – Тебе Зураб вчера отдал.
– Не знаю. – Девушка сидела, прикрывшись простынею, и пыталась пригладить взъерошенные волосы. – Господи, голова трещит, как после наркоза.
– Все! Нет талона – нет еды. – Буфетчица выдернула обратно один из пакетов и толкнула тележку.
– Завтрак у нас получается в урезанном виде, – констатировал Александр.
– Глаза б мои на него не смотрели, и так тошно. Дайте переодеться, – попросила девушка.
Заколов, Евтушенко и Орбелиани, дружно подхватив полотенца, покинули купе.
– Туалет закрыт, мы на станции, – перекрыла им путь проводница.
Все трое сгрудились в проходе. Александр потряс головой.
– Спал как убитый, а башка как чугунная. Может, ваше вино было с пестицидами? – обратился он к преподавателю физкультуры.
– Ты о чем? Скорее луна упадет на землю, чем брат меня угостит плохим вином!
– Извините. И выпили вроде немного.
Заколов тоже не испытывал привычной утренней бодрости, когда отдохнувший организм готов к любым испытаниям. Ему казалось, что ночью он видел что-то странное. Беспокойно ворочающуюся Тамару, руку, тянущуюся к ней сверху, сутулую фигуру, склонившуюся над девушкой и открывающуюся в купе дверь. Или это был сон?